Я только фыркнула. Даже слова подыскивать было лень, чтобы объяснить этому целителю, как глубоко мне плевать на его магию. Смысл тратить свое красноречие на всяких магов?
Истон, поворчав еще что-то по поводу навязанной ему бездарной сестры, ушел. И мы с Эжен смогли нормально заняться обедом.
Когда вернулись в комнату, увидели, что Саами уже собирается на практику. Она и нас поторопила:
— Где вы шатаетесь? Практика же!
Для практических занятий у студентов была отдельная форма. У девушек она представляла собой темное платье, длиною почти до пят и белый фартук поверх. На голову полагалась косынка, а в придачу к форме прилагались еще флакон с обеззараживающим раствором — чтобы обрабатывать руки, и флакон с нюхательным порошком — слишком чувствительные студентки, бывает, падают в обморок при виде страшных ран и увечий.
Целитель Сонтори — невысокий, сухонький и улыбчивый старичок — ждал своих студентов на крыльце больничного корпуса. Корпус этот располагался также на территории студенческого городка, возле самых ворот и туда приходили на лечение те, кто не мог или не хотел тратиться на целителей. А тут на них тренировались студенты, бесплатно исцеляя страждущих от болезней. Саами махнула нам рукой и поспешила к другому входу, где, нетерпеливо притоптывая ногой, стоял магистр Льюис. Эжен завистливо вздохнула, глядя вслед полукровке.
Целитель Сонтори мне понравился. Вот глядя на него, просто верилось, что он мигом исцелит от всех болезней и спасет от неминуемой гибели. Нас провели внутрь больничного крыла и распределили по палатам, оставив под надзором целителей рангом пониже. А вот мне, Эжен и еще одному студенту Греги повезло — мы остались с целителем Сонтори. Как первокурсникам нам предстояло сегодня научиться правильно делать перевязки, накладывать компрессы и проводить обтирания.
Разумеется, что больные, которые посещали этот больничный корпус, были из низших слоев населения и выглядели, и пахли они соответственно. Встречались здесь и просто бродяги, которым стало невмоготу терпеть ту или иную хворь. Стоило нам войти в палату, как Эжен тут же закрыла нос надушенным платочком и скривилась, будто ей под нос ведро с помоями сунули.
Пока я и Греги занимались перевязкой ног какого-то мужика, от которого сильно несло дешевой выпивкой, Эжен под руководством целителя Сонтори обрабатывала сочащиеся язвы на руках древнего старика. Эжен и без того была на грани, а тут еще и старик оказался вредным и языкастым. Он постоянно ворчал и называл Эжен неумехой. В результате, блондинка, бросив на пол пинцет и марлевый тампон, выбежала из палаты. А мне пришлось возиться с противным стариком, которому было без разницы кого называть неумехой и недоучкой. Целитель Сонтори не вмешивался — он считал, что терпеть дурной характер больных тоже одна из обязанностей целителей. А мне, под конец практики, очень хотелось придушить половину обитателей этой палаты. Какой-то неправильный я целитель.