Изначально она решила — раз он сказал «что хотите», то можно облачиться в повседневные джинсы и какую-нибудь из футболок. Можно даже в беленькую, чтобы попраздничней выглядеть. Но теперь, за час до встречи, Ксюша засомневалась.
И распахнула шкаф.
Там всё было печально. Зимний пуховик, осенняя куртка, две летние — джинсовая и непромокаемая ветровка. Две пары джинсов (пара третья — старые и совсем затёртые штаны ещё со студенческих времён — осталась у Стаси в день свадьбы вместе с одной из футболок), «траурная» юбка и блузка — в них Ксюша хоронила и маму, и отца, — три зимних свитера и зимнее же синее платье-футляр, в котором она ходила на последний корпоратив, две кофточки на осень-весну, четыре разноцветные футболки на лето, одна более праздничная туника… Вот! Может, джинсы с туникой надеть??на красная, как сегодняшние альстромерии.
Жаль, что у неё совсем нет летних платьев. Исключая то, что она надевала в день Стасиной свадьбы, но его можно не считать — слишком парадное. Хотя раньше Ксюша об этом и не задумывалась — она с детства не любила платья. А теперь вот захотелось… порадовать Игоря Андреевича. И самой порадоваться, глядя в его восхищённые глаза. Как тогда, после свадьбы.
В общем, промучившись минут пятнадцать, Ксюша всё же решилась на джинсы и красную тунику. Хорошенько расчесалась, намереваясь обилием волос замаскировать отсутствие украшений. Уши она так и не проколола. Хотела ещё на первом курсе, но откладывала, а после смерти папы стало не до ушей.
Только на запястье застегнула тонкий серебряный браслет — родители подарили его ей на семнадцатилетие. Это был их последний подарок. На Ксюшино восемнадцатилетие мама просто испекла пирог.
— Красавица, — вздохнула Инна Васильевна, когда Ксюша вышла из своей комнаты. — Правда, глаз не оторвать. Ох, Ксюня…
— Ну ладно, ладно вам, — Ксюша засмеялась, подошла ближе и обняла свою квартирную хозяйку, уже давно ставшую ей еще и другом. — Не переживайте. У меня голова на плечах есть вроде…
— Ну да, — усмехнулась Инна Васильевна, тоже обнимая девушку. — Теоретически-то есть. Но я же знаю, что эти самые головы непонятно куда деваются, как только речь заходит о влюблённости.
— Ваша правда, — фыркнула Ксюша.
Правда, она не стала уточнять, что у неё нет влюблённости. У неё, кажется, кое-что гораздо серьёзнее…
Что в таких случаях происходит с головами? Страшно подумать.
Всё было, как договаривались — Игорь Андреевич позвонил за десять минут до приезда, и Ксюша, нервно пробегав по квартире все эти десять минут, спустилась вниз, во двор.