– София, – позвал меня мужчина, но я подняла руку, давая понять, что не закончила.
– Я не злюсь на вас, Алукард. И никогда не злилась по-настоящему. Но это не отменяет того, что я вас боюсь. Я очень постараюсь забыть тот день. Я буду стараться жить дальше и забыть то, что вы были олицетворением зла многие годы для меня, – судорожно вздохнула я. – Подозреваю, будет сложно, а в наших обстоятельствах, еще сложнее. Не ждите, что я безоговорочно проникнусь к вам доверием. Во всяком случае, точно не в ближайшее время.
– Я ценю твои слова, София, – медленно кивнул Алукард. – И буду терпеливым. Чтобы ты ни говорила, я сыграл в твоей судьбе немаловажную роль, и несу ответственность за твою жизнь, которую почти забрал. Можешь положиться на меня, я постараюсь помочь. И первое, что я сделаю – поделюсь с тобой информацией, – после поднялся и с сомнением посмотрел на меня. Спрятал руки за спину и кивнул мне. – Идем за мной, София.
***
…Я стояла в помещение заполненном паром и холодно смотрела на трупы двух обнаженных мужчин. По моей обнаженной груди, вниз, по животу, впитываясь в короткую юбку, стекали капли пота. Становилось трудно дышать, а голова кружилась от высокой температуры. Мысленно я уговаривала себя, что нужно уходить, времени слишком мало. Но не могла себя заставить сдвинуться с места, рассматривая тела ненавистных мне людей, чьи глумливые смешки резали слух еще несколько минут назад. Их похотливые взгляды пожирали мое извивающееся тело, не давая передумать и отказаться от задуманного. Их руки тянулись ко мне, но я играючи ускользала в танце, словно играла, и радовалась, что за маской не видно моей широкой, предвкушающей улыбки. Я стояла над телами и смаковала воспоминания того, как токсин подействовал под воздействием высокой температуры, и мужчины, лишенные возможности вздохнуть, держались за разрывающееся сердца и хрипели. Взглядами они умоляли меня помочь, или позвать на подмогу. Но я только стояла и единственное, что позволила себе, поднять маску, чтобы напоследок показать им лицо той, кто ненавидела их несколько лет, тщательно готовясь к своей мести. Мои губы растянулись в блаженной улыбке, от картины ужаса, неверия и удивления на их лицах, перед тем, как они замертво повалились на мокрый пол, а я наслаждалась свершившейся местью еще много минут, разглядывая бледные лица и чувствуя, как подрагивает улыбка на моем лице…
…Затаив дыхание, вслушиваясь в каждый звук удара, крики о помощи и булькающие звуки, прерываемые хрипом. В узкую щель я наблюдала, как обнаженного мужчину, который еще совсем недавно утолял свою похоть с одной девицей, сейчас режут двое мужчин. Мужчин, которые заберут с собой и испуганную девушку, что боялась даже закричать, и все вещи знатного мужчины, который не рассчитывал, что очередная ночь разгула может обернуться для него поножовщиной с ухажером неверной девицы и его дружком. Они ушли прежде, чем раненный, залитый кровью человек умер, потому я вышла из укрытия, напоследок показать умирающему, кто рассказал его убийце о встрече и месте двух любовников. Забавно, но он меня не узнал. Это разозлило, потому я не стала лишать его мучений, как планировала, выходя из укрытия. Сев на окровавленные простыни и заглядывая в лицо своему мучителю из прошлого, жадно вглядывалась в отголоски боли, агонии и ужаса в его глазах, когда он понял, что умирает, и помощь не придет… Эти воспоминания много ночей посещали меня, вызывая улыбку…