структуры зрелого юнговского мышления. Разумеется, все объять в одиночку никому не по силам.
В предложенной Хомансом реконструкции «зрелого Юнга» тоже имеются определенные пробелы. По его мнению, начиная с 1918 г. Юнг занимался «лишь углублением» того, что создал за предыдущие 18 лет [95, р. 162]. Не придерживайся Хоманс достаточно сдержанной академичной манеры изложения мыслей, он, наверное, мог бы назвать этот же процесс не «углублением», а «усугублением» содеянного прежде. Подобная оценочная робость — не единственный недостаток этого пласта в работе Хоманса. Раздел о «зрелом Юнге» в целом представляет собой наименее разработанную и наиболее абстрактную часть исследования. Кроме того, при чтении этих страниц невольно вспоминается знаменитый принцип «фальсификации» Карла Поппера, перефразируя который (применительно к попытке построения единой всеохватывающей интерпретации юнговской мысли), можно было бы сказать: «То, что тщится быть истинным по отношению ко всему сразу, может оказаться ложным, причем тоже по отношению сразу ко всему». Поскольку в содержательности и вескости большинства рассуждений Хоманса, изложенных выше, я вполне убежден, остается предположить, что его краткий анализ деятельности Юнга в период с 1918 по 1961 год является несколько упрощенной схематизацией огромного массива материалов, которая никак не может быть принята за окончательную истину. С дугой стороны, даже в этой упрощенной схеме можно найти некоторые любопытные идеи, подкрепляющие и обогащающие выводы, к которым тот же Хоманс пришел, анализируя период формирования юнговской системы взглядов.
Во–первых, Хоманс полагает, что частота, с которой Юнг обращался в своих сочинениях, написанных в зрелые годы, к личности и учению Зигмунда Фрейда (Фрейд, как известно, упоминал о Юнге после их разрыва лишь несколько раз, да и то вскользь), определенно указывает на глубину его переживаний по поводу неудачного опыта нарциссической идеализации. Эти неоднократные попытки соотнести свои собственные взгляды с позицией бывшего гуру составляют, по мнению Хоманса, одну из трех основных тем всех поздних раздумий Юнга. Не считая множества упоминаний имени Фрейда в самых различных произведениях этого периода, Юнг написал несколько специальных статей, посвященных непосредственно личности основателя психоанализа [108; 109; 114]. Подобная фиксация внимания на личности Фрейда также может служить подтверждением того, что именно общение и разрыв с ним явились едва ли не основной психологической детерминантой в процессе формирования аналитической психологии.