Кроме того, еще в «Открытии бессознательного» Элленбергер высказал предположение о том, что присутствие в медиумических фантазиях Хелен образа серьезной и вдумчивой женщины по имени Ивен можно считать зародышем более поздней юнговской концепции индивидуации. Основанием для этого суждения послужило заключение Юнга о том, что образ Ивен — не что иное, как взрослый аспект личности девушки–медиума, находившейся в процессе реализации своего бессознательного материала. Однако, как показывается в более поздней статье о случае Хелен Прейсверк, этот же самый процесс, ставший впоследствии краеугольным камнем всей теоретической системы Юнга и по сей день считающийся одним из его самых изумительных открытий, может быть увязан с распространенным суеверием, бытовавшим в те времена во многих швейцарских семьях «Очень типичной была вера в ангела–хранителя, стоящего на защите любого человека, а особенно ребенка. Порой у того или иного ребенка возникали очень прочные отношения с его собственным ангелом, превращавшимся в его воображаемого напарника. В этом плане Хелен Прейсверк не была исключением Она верила в то, что ее ангел–хранитель, явно отождествлявшийся ею с Ивен, выступает в роли посредника между ней и ее покойным дедом Прейсверком. Свои послания деду она передавала через Ивен, а тот — через все ту же Ивен — давал ей свои советы» [78, р. 297].
Приведенные выше дополнительные сведения относительно истоков многих из медиумических откровений Хелен существенно снижают ценность юнговской диссертации как одного из ранних подтверждений его последующих теорий, однако пока ничего не говорят о моральных аспектах его работы с Хелен. По этой — куда более острой — проблеме в статье Элленбергера содержится целый блок новых данных и рассуждений.
Необычайно существенными для понимания подлинного характера этой истории представляются расхождения в описании хронологии ее узловых событий и в оценке их причин. Юнг утверждал, что медиумические эксперименты начались в июле 1899 г., когда он присоединился к уже действовавшей группе спиритов, а закончились в конце 1900 г., якобы сразу же после того, как он осознал, что девушка–медиум прониклась к нему любовными чувствами, и ввиду этого потерял к ней какой–либо интерес. Стефани Замстейн–Прейсверк предоставляет иные факты. По имеющимся у нее сведениям, сеансы начались еще в июне 1895 г., причем К.–Г. Юнг выступил в роли их инициатора. Кроме того, Замстейн–Прейсверк рассказывает, что сеансы были прекращены вовсе не потому, что молодой исследователь, внезапно осознавший, что девушка–медиум в него влюблена, сразу же потерял к ним научный интерес, а ввиду настоятельных требований родителей. По ее словам, дело обстояло так: как–то раз после одного из сеансов Хелен вернулась домой совершенно измученная. Это крайне встревожило ее мать, которая запретила ей заниматься подобными вещами. Столь же категоричным было мнение и отца Хелен — преподобного Самуила Готтлиба Прейсверка. Более того, родители Хелен заявили, что полную ответственность за нынешнее состояние их дочери несут Карл Юнг и его мать (тоже участвовавшая в сеансах). На фоне разразившегося семейного скандала Хелен на несколько дней слегла, потеряв аппетит и желание делать хоть что–нибудь. Жизнь в Базеле стала для нее абсолютно невыносимой, вследствие чего у ее матери и появилась идея отправить девушку во Францию.