– А я должна отвечать? – заставила себя выпрямиться, вздернув подбородок.
– Ты должна слушаться, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Возможно, ты забыла о том, в каком положении находишься. Твои подопечные у нас. Лили и Кай очень расстроятся, узнав, что тебя не интересует их судьба.
– Лили и Кай не позволят меня принуждать и все понимают, – произнесла ровно, хотя внутренне дрожала. Но понимала, что стоит показать слабину, Доран почувствует большую власть. Пусть лучше думает, что мне на все плевать после смерти мужа.
Доран прищурился, глядя в мои глаза оценивающе. Злость отступала под действием здравого смысла.
– Можешь, что угодно говорить, но ты не позволишь им навредить, – слова звучали сухо, обжигали холодом, отчего мелкая дрожь пробежала по телу. – Не хочешь говорить, как обожгла меня, будем выяснять иначе, – он взмахом руки указал на лекаря. Тот с угрюмой гримасой на лице вытянул из кармана флакон с голубоватой жидкостью.
Вот теперь становилось страшно. Под препаратом я могу выдать Айвирену, свой план… О Древо, я могу рассказать о ребенке. И тогда его ничто не спасет.
– Я расскажу, – судорожно выдохнула, сжав дрожащими пальцами полы халата, чтобы раздвинуть их, а потом и расстегнуть пуговицы ворота сорочки.
– Что это? – скривился Доран, разглядывая знак на коже, нанесенный кровью Деймоса.
– Деймос начертал его, чтобы ни один мужчина, кроме него, не мог прикоснуться ко мне. И мне интересно, почему он все еще не потерял силу, если заклинатель погиб, – впилась взглядом в лицо Дорана. Хоть капельку сомнений, хоть что-нибудь, за что можно зацепиться надежде на чудо. Я не могу, я не хочу верить, что Деймоса больше нет.
Доран нахмурился, задумавшись об ответе. И мелькнул в голубых глазах страх, отчего сердце в груди забилось чаще, готовое вырваться наружу.
– Может, Деймос все еще жив, – хмыкнул он, возвращая привычное презрительное добродушие. – Лежит изломанный после падения с обрыва. Гармонты, знаешь ли, плохо летают без крыльев.
Дыхание застыло в глотке, комната подернулась пеленой. Огромных трудов стоило заставить себя вздохнуть, не отвернуться, подавить боль и тоску, заменив их злостью. Доран в очередной раз отнял у меня все. Но теперь я не слабая девчонка, которая может только бежать и плакать. Я вырвусь из его лап, спасу своего ребенка и добьюсь наказания. Не знаю как, не знаю какими средствами, но Доран получит по заслугам.
– Проверь этот знак, – приказал Доран, недовольно нахмурив брови. Кажется, ожидал иной реакции. Истерики, проклятий, представления, но не молчаливой ярости. – А ты, Айлирана, готовься. Тебя ждет встреча с Бертом. Если не получишь артефакт-ключ, то лишишься Лили. Торговаться я не намерен. Подведешь меня – вечером получишь ее голову, – он зло рассмеялся. – На золотом блюде, так и быть. Ты же королева.