– Я понимаю, что ты не испытываешь того же. Но ведь симпатия есть. Вспомни, тебе же было хорошо в палатке, – осторожно сжал подбородок, приподняв ее лицо.
Лира растерялась, а щеки запылали румянцем. Конечно же, она помнила. Пусть в полной мере и не поняла, что произошло. А она возбудилась там, в палатке, она хотела меня. И пока в ее мыслях мелькали образы того утра, я решил закрепить результат. Поцеловал мягкие губы с привкусом винной горчинки. И целовал долго, пока Лира не расслабилась в моих объятиях.
Спустился поцелуями по щеке к подбородку, припал губами к голубоватой жилке на шее. Как же быстро билось сердце Лиры. Карие глаза подернулись поволокой, губы припухли и снова притягивали взгляд ярким алым цветом.
Ладони Лиры легли на мои плечи, она заглянула в мои глаза. Прямо и как-то отчаянно, с тоской в глубине. И впервые сама прикоснулась ко мне. Я даже не дышал, боясь спугнуть ее. Тонкие пальчики скользнули по щеке к подбородку, коснулись губ, спустились по шее вниз. А сама она потянулась к моим губам. Замер, ожидал этого поцелуя, первого проявления инициативы с ее стороны.
Звякнула цепь артефакта, когда Лира случайно задела ее пальцами. Она испуганно отдернула руку и отпрянула от меня.
– Лира, в чем дело? – Впервые потянувшись ко мне, она вновь закрылась.
Лира отрицательно мотнула головой, указав рукой на накрытый стол. Вновь схватила бокал с вином, но даже не пригубила его, обратив свой взгляд куда-то в сторону.
Да, ужин. Я же сегодня почти не ел. Принимал дела, общался с Бертом. Объяснился с Ленарой. Потом и Лира куда-то пропала. А отыскалась в покоях Дорана. Снова в воспоминаниях возникла эта сцена. Кажется, я еще не скоро вытравлю ее из головы.
Подхватил стакан с отваром и отпил, пытаясь избавиться от привкуса горечи на языке. Ведь задело, сильно задело. Я до сих пор не выяснил, что там происходило. А Лира молчит, не собирается упрощать мне жизнь.
Кровь вскипела в жилах, реагируя на яд, голова немного закружилась. Пальцы сильнее стиснули стакан в приступе глухой ярости, граничащей с болью. Я повернулся к Лире. Ожидание в ее глазах сменилось испугом. Она прикусила губу, сильно, до выступившей на коже алой капли крови и появившихся в уголках глаз слез.
– Что здесь? – собственный голос звучал чужим, безжизненным и глухим.
Она отрицательно замотала головой.
– Ничего? Так, может, выпьешь? – перехватил ее запястье, всучил стакан с отравленным напитком.
Плечи Лиры вздрогнули, она сжала ладонью стакан так сильно, что показалось, он лопнет, и посмотрела в мои глаза. Отчаянная ярость, поселившаяся в ее взгляде, ошеломила. Даже показалось, что карие глаза вспыхнули алым.