Ну уж нет. Тут куски моего больного сознания, и ты видел в каком я сейчас состоянии.
Ну, вот и отправимся мы с тобой со времён, когда я был салагой прямиком в апрель этого года, когда разбушевалась ебучая корона, а я в середине своих двадцатых.
Я был из тех, кого коронавайрус особо не уронил, а даже наоборот. В общем, запускай кат-сцену.
Хата Бостона. Бардак, как в шатрах солдат царя Гороха.
Похрапываю на кровати.
Хорошо шалав всяких со мной не лежит, негоже в неглиже принимать вас было бы. (Прикинь, да, такой скромняжка нахуй)
Звонок.
Боже, как противно бьют прямо по нутру эти ебучие коробки с нарисованными на них яблоками. Тянусь рукой. Промахиваюсь, разумеется. Глаза-то разлепить не могу, вот вслепую и шарю по тумбочке.
А он всё пиликает, да пиликает, а я просто всё уже с тумбочки спихнул, что можно, но мобилу найти не могу. К этому моменту я более менее оклемался и разлепил глаза с величайшим трудом. У меня в организме со вчерашнего вечера ещё что-то осталось, потому что предметы подсвечивалсь под моим взором. «Лампа», говорит, «Пепельница». Охуеть, а я-то без этого бы не допёр, шо это. Но справедливости ради следует заметить, что действительно этот режим помогал мне в вычленении объектов из общей массы пространства.
С помощью него я быстро понял, что мобила не на тумбочке. Ещё несколько секунд тупого залипания и непоняток, что происходит, и ноты понеслись по воздуху у меня перед глазами. Я башню повернул и понял, откуда они летят. Стул с наваленными вещами извергал их, как Везувий лаву.
Я издал раздражённый стон. Блять, с кровати вставать придётся. Ну, встал, чё уж поделать. Сполз, точнее.
Я даже на часы не взглянул, но боковое зрение само мне вывело в центр — 12:50. Кто звонит в такую рань?
Выуживаю мобилку из кармана и смотрю на экран. Режим Героя ещё держался, я же ещё не поссал и воды не глотнул, поэтому Оля там высветилась, как Оленна, и на фотке была в ковбойской шляпе и клетчатой рубашке. Замечу, что я по идее никогда эти фотки на контакты не ставлю, я же не полоумный. Следующая станция скатывания в ущербность — искать обои на мобилу в инете, а не оставлять стандартные. Вот тут можете смело меня застрелить, ибо шансов на нормальную жизнь у меня, значит, не осталось.
— Аллё? — хриплю в трубу.
— Не разбудила, солнце? — сладко поёт.
— Конечно, разбудила, — я всё хриплю и прокашляться даже не пытаюсь. — Что за тупые вопросы?
— Ну и нехуй спать так долго, — прекращает подлизываться.
Такая вот Олька Грунь. Сначала сахаром обмазывает, а если не выходит, то в атаку идёт. Ей уже под тридцать, а всё такая же, как и в восемнадцать. Отцовское лицемерное воспитание, а потом ещё и учёба в Академии Всегда Довольных Мусоров сделали своё дело. Сформировали очередного «честного» мента. Наверное, такой и останется навеки.