— Да, — ответила Леся обычным голосом. — Такой боров. Обычно от двух таблеток быстрее отлетают, но тут вон, даже помыться успела.
— Сколько проспит?
— Недолго. Часок-другой.
— Достаточно. Главное, уезжай прямо сейчас. Присядь где-нибудь под камерами и жди моего звонка. Снотворное точно не светится в крови?
— Обижаешь, начальник. Пользуемся только лучшим.
Значит, у Леси была своя Шпрота, подгоняющая ей лучший продукт. А не Шпрота ли сама это часом? Ладно, хер с ним, выяснять не стану. Палить контакты так же невежливо, как читать чужие письма.
— Добро, Лесь. Спасибо за помощь.
Она оделась и покинула квартиру. Я зашёл в комнату и осмотрел похрапывающего Козыря, перед этим набросив простынь на его нежные места. Чужие яйца — это отвратительно. Свои — это Восьмое Чудо Света. Чужие — это мерзость. По своей неприглядности они даже опережают лицо бывшей девушки Доцыка.
Козырев и правда боров. А туда же женщин бьёт. Вот она — дикая человеческая жестокость, преследующая нас с древних времён. Вроде эволюционировали, а те же животные в некоторых моментах, особенно когда следуем эмоциям. Жрём, срём, спим, ебёмся, ебашимся. За себя, за еду, за место под солнцем.
Я присел в кресло возле кровати и достал из-под куртки клинок. Я пальцем в перчатке провёл по зазубринам и ещё раз проверил его остроту. Пойдёт. Не благородный чили, но и не магазинный кетчуп. Положив клинок на колени, я стал ждать.
***
Олеся написала «Готово». Я поднялся из кресла и приблизился к кровати.
Димон Козырев •
Арзамасский купец, бывший воинОсобые умения: спит, как младенец, бьёт женщин, как тварь.
Я занёс над ним клинок, а он закряхтел и открыл глаза. Несколько мгновений мы разглядывали друг друга. Он быстро моргал в попытках разогнать туман перед своим носом.
— Э, бля… — начал он и сфокусировал взгляд на клинке, после чего осёкся.
Он не мог знать каждый арзамасский клинок, но всегда знал, что клинок — арзамасский.
— Стой, — проскрипел он. — Я верну на днях бабки. Уже на днях верну. Тебя Шорый послал? Скажу Шорому, что я уже почти вернул их.
Козырь рассмотрел клинок, но ещё не разглядел моё лицо и принял меня за арзамасовца. Но потом его зрение окончательно прояснилось, и он увидел меня.
Он сразу же дёрнулся и попробовал схватить меня за руку, держащую клинок. К его несчастью, он был слишком медленный и не отошедший от подсыпанных ему таблеток.
«Силу в плюс», приказал я Системе и ударил борова свободной от клинка рукой. Он всхлипнул и упал в подушки, схватившись за лицо.
Я полоснул его по рукам. Кровавый след раскрывался, как разверзнувшаяся земля. Я наносил режущие удары по его голому телу в разных местах, а он вскрикивал и пытался отползти, смахивая с тумбочки лампу и пустые бутылки из-под пива. Создавалась иллюзия борьбы, и так было и нужно. Пусть соседи услышат крики и грохот. Пусть здесь будет бардак, а на его теле останутся хаотичные следы клинка, будто человек его атакующий бил на аффекте, неуклюже и едва ли не вслепую. Словно здесь был не хладнокровный убийца, а человек, который не совсем осознавал, что делает, и потом от испуга сбежавший от последствий.