Грунь вытащила из дипломата папку с документами и бросила перед нами на стол.
— Это чё? — спросил я лениво.
— Не «чё?», а «кто?», и в этом вся суть!
В папке была копия досье на какого-то богатого мужика.
— Вальтер Родзинский, — прочитал я. — И чё с ним?
— С ним всё прекрасно! — Олька была взбудоражена. — Это один из корешков моего отца. Поднялся не в 90-е, как все остальные знакомые папы, а уже был наверху с рождения. Омерзительный тип.
Я смотрел на его фотку. Почти лысое чудо шестидесяти пяти лет с тремя волосинами, зачесанными набок. Рядом с фоткой падала вниз вся информация о нём. Ну, ясно. Потомок богатеньких эмигрантов, в настоящее время якобы занимается антиквариатом.
Имел связи с крупными дельцами, как-то раз привлекался за мошенничество в особо крупных, но был оправдан. Или отмазан. Было сказано, что он любит молоденьких девочек, иной раз не дожидаясь, пока они достигнут совершеннолетия. Да, тип реально был мразью.
— Если он кореш твоего бати, то чего на него дело лежит? — поинтересовалась Кира. — Не подчищают они разве друг за другом?
— А это не из нашей структуры дельце! — радостно воскликнула Олька. — Друзья из большебратской организации поделились.
— Ты чё такая весёлая? — спросил я с подозрением.
Олька пододвинула стул, развернула его спинкой вперёд и села перед нами, облокотившись на спинку. Она с жаром заговорила:
— А то, что он потомок тех самых Родзинских, что обладали суперсилой быть в фаворе у всех царьков, перед кем стелились! И царьки награждали их соответствующе. А наш дорогой Вальтер, — она ткнула наманикюренным ногтем в его фотку. — Наследник всего этого добра. Добавь сюда то, что он сам успел наколлекционировать и получишь миллионы в валюте.
— И что? И как ты до этого доберёшься? Наверняка где-нибудь в ячейках всё затарено. Банк хочешь хлопнуть?
Грунь вскочила, опрокинув стул.
— А вот тут причина, по которой я такая радостная! Он половину от этого, самое дорогое его душе, дома в сейфе хранит! Мне батёк по пьяне рассказал! Тот ему тоже по пьяне растрепался об этом, когда они дома у Вальтера выпивали. Он хвастался, показывал все эти письма редкие, ожерелья принцессок всяких, брюлики королев, что они своим любовничкам из его предков дарили. Всё красиво упаковано, обработано, под стёклами этими специальными. В крутой комнате с толстенной дверью и с полусотней всяких защитных нашлёпок, но дома! Не в банке, где сих нашлёпок в несколько раз больше.
— И что? — Кира тоже пока не понимала, чему тут так сильно радоваться. — Наверняка толпа охраны у него. И как ты дверь откроешь, даже если всех перемочишь? Его самого под ствол поставишь? А если упрется и не откроет, ещё и сигналку активирует? Он явно из тех, кто под дулом уже не раз бывал. Тушеваться не станет.