Я присмотрелся. Что за серый невзрачный предмет издаёт звуки, спрятавшись в тени дерева за забором с той стороны? А, так это местный пожиратель бургеров и хотдогов Килый! Пиздец, я его даже не заметил! Хоть и упёрся руками в решётки, а один хуй незаметный. Хотдогоед, одним словом. Ему лет 18 тогда было. Школу уже закончил, поступил в какую-то шарагу, где его ни разу не видели, и всё свободное время ошивался на районе. Иногда находил пару монет и сразу шёл к торгашу котлетами. Потом и сам им стал, но это история на попозже.
— Здорово, Кил, — говорю и подхожу пожать его протянутую через решётку руку.
Руки у него, сука, смесь пыли, пота и чего-то липкого. Колу пил и разлил еблан, наверное. Но мне в тот момент было похер на вообще всё. Обида, знаете ли.
— Чего не на уроках? — спрашивает.
Я хуею. А ты чего, блять, не в шараге, утырок ты криворукий? Ещё тона этого добавил патронического. Ну ясен перец, я типа младший, и вопрос он вбросил чисто для продолжения беседы, но это не делает Кила менее херовым собеседником.
— Да неохота чёта, — отвечаю ему лениво.
Он одобрительно кивает.
— Проёбываешь, значит? Правильно, нечего там делать!
Таким даунам, как ты, конечно, нечего. А я вот не собираюсь всю жизнь в этой дыре из фастфудника вфастфудник перебегать. (Это я честно тогда так думал. Я ж не знал, что со мной вытворит животворящий углевод)
Килый оборачивается по сторонам и находит взглядом лишь старичка, бредущего вдалеке, да щеглов на поле. Он наклоняется к решётке и тихо спрашивает:
— Бургер хочешь?
У меня внутри какой-то азарт появился, привстал даже слегка. С одной стороны смотрю на Килого и думаю — ну его нахуй таким быть, а с другой стороны какая разница? В команду я не попал, великим футболистом мне никогда не быть. И настроение было, говорю же, дерьмовое. Захотелось ебануть чего-нибудь такого нездравого и выходку какую-нибудь совершить.
— Бургер в смысле прям с кетчупом? — немного растерянно уточняю я.
Другие пацаны постарше вечно гоняли нас, если видели хотя бы с наггетсом в руке, а этот экспонат тянет меня пожрать вместе с ним котлету. Азарт так и усилился.
— Ну да, — пожал плечами Килый. — Хорошей масти такой, я с утра уже бахнул чуток.
— А где? — спрашиваю.
— А вон в парк отойдём, — он кивнул в сторону сквера, что через дорогу. — Там и замутим всё.
Я в последний раз оборачиваюсь на здание школы. Даю ей последний шанс. Вот сейчас выбежит рыдающий Лычкин, башня Арсеньев будет махать белым платочком в знак капитуляции, а физрук будет ползти в мою сторону на коленях, причитая о том, какую ошибку он совершил, когда не взял лучшего игрока в поездку на крутейший турнир. Но школа молчала. Я всё ждал-ждал, а она потом как зазвонит! Физкультура закончена, как закончились и другие уроки у остальных классов. Скоро двор будет кишеть опарышами-учениками, и кто-то может запалить меня, что я ушёл с Килым в парк. Не хотелось бы.