— Не может быть, чтобы это было всё, — упрямо говорю. — Есть ещё что-то! Говори до конца…
— Ты сейчас, так же, как она, требуешь своего, — усмехается Ризван. — Как будто плёнка жизни назад отматывается. Чудно…
— Как моя мама встретила Пороха? — недоумеваю я. — Он же бандит…
— Настя была довольно известной. У неё были деньги, слава, много поклонников. Самых разных. Видимо, Порох среди них каким-то чудом затесался… Я их историю не знаю, — нехотя говорит Ризван.
Почему-то мне кажется, что он что-то упускает нарочно. Но сейчас главное — общую картину увидеть, а потом можно уже за детали цепляться.
— Где она сейчас?
— Погибла. Порезали в переулке, — немного помолчав, отвечает Ризван. — Говорят, случайное разбойное нападение.
— Как?
— Арина, я всего не знаю. Говорю, жизнь раскидала нас. Не общались мы долгое время. Я об этом только по служебным каналам узнал, и позднее участие принял в облаве на Пороха по приказу начальства.
— Погоди, — перебиваю. — Ты из полиции, что ли?
— Был, — нехотя сплёвывает Ризван. — После армии и военных действий только туда и воткнуться можно было. Или в криминал. Поначалу решил, что на белой стороне лучше. Долго не пробыл. Хрень это, а не белая сторона. Есть только серый цвет. Вот и весь рассказ! — пытается отвертеться кавказец.
— Нет, не весь! — злюсь, что он говорит А и не говорит Б. — Это не рассказ, это кость, брошенная собаке помойной!
— Ха! Ладно. Сама напросилась, — усмехается он. — Я тогда едва заступил. Мы Пороха гнали в составе патруля… Операция была несанкционированная в верхах. Просто мой начальник то ли выслужиться решил, то ли отмутить бабки Пороха. Его тогда обложили со всех сторон — и менты, и враги из-за резни, устроенной в доме Алиевых. Теснили отовсюду. Мой шеф нас по следу погнал. Как собак бешеных. Полный карт-бланш. Режь без разбору, стреляй всех. Но батю твоего — живьём взять… И погнали. Долго. Борзая или дичь — кто кого? Так думали. Только не учли, что в тот раз не было дичи, только борзые. На выживание. На выносливость. На хитрость. На смекалку. На количество людей. Почти догнали. В глуши несусветной. Но людей уже мало осталось, ведь у Пороха ублюдки, как на подбор, один другого изворотливее. Непогода. Буран. Шли по наводке тех, из кого удалось сведения выколотить. Один сказал, мол, Порох дальше двинул. И груз скинул, чтобы идти быстрее. Что за груз, хрен его знает. Ничего не сказал, как бы мы ни пытались выбить. Я за старшего среди троих нас остался. Принял решение по следам Пороха дальше идти. Место, куда, по словам подельника, Порох груз кинул, себе в голове пометил. Потом вернуться можно. Всегда можно вернуться, если живым остаться.