— Что почему?
— Почему не берёшь то, чем Зверь делится, — уточняю я.
— Жена у меня есть. Других женщин мне не надо, — спокойно объясняет мужчина.
— Она знает, чем ты занимаешься?
— Знает. Поэтому далеко и надёжно спрятана.
— Ясно.
Говорю так, хотя мне ничего неясно.
— У Зверя тоже жена есть? Вернее, была. Жена и сын?
Кавказец кивает.
— Умерли? Как?
— У папаши своего при случае спросишь. Если пересечёшься с ним, конечно.
Опять меня носом в родство какое-то тыкают. Вот и участковый говорит, что я деду не родная внучка была.
— Даже если я не родная деду, что это меняет? Я всю жизнь в деревне прожила. Дальше города не ездила. А это всего сорок километров…
— Радуйся. Со Зверем покатаешься по миру, — хмыкает Ризван.
Мороз по коже продирает. Покататься со Зверем. Внезапно мир начинает огромным казаться.
Я конечно знаю, что наша деревня — это ничто. Пыль. Но только сейчас понимаю, что скоро мне предстоит покинуть знакомые места.
Я не знаю, что там меня ждёт. И это пугает. До рези в животе. Пытаюсь подумать о другом. Но словно нарочно слова изо рта выскальзывают:
— Как зовут его? Зверя.
Ризван молчит.
— Ты знаешь, как его зовут, — продолжаю говорить.
Помню, что он говорил мне о непокорности, как это бесит. Рот на замок — и прогнись. Но я так не умею и не хочу.
— Знаю, — лениво отвечает мужчина. — Но тебе не скажу. Не заслужила…
— Почему? Что мне даст его имя? — фыркаю про себя.
Тоже мне, честь огромная, знать, как этого извращенца озабоченного зовут.
— Вот тут ты ошибаешься, Арина. Пока имя у тебя есть, ты человек. Бумаги твои сожжены. Имени у тебя, считай, нет. В деревне о тебе забудут и предпочтут не вспоминать… Так что быть тебе Девкой, Малой или как ещё Зверю в голову придёт тебя называть. Всё херня. Как шмотки с чужого плеча.
— У вас у всех клички.
— Не сравнивай. Кликуха — это всё равно что второе имя. У тебя его нет. Ни первого, ни второго. Вообще ничего нет. Будешь дурой — и жизни не останется. Ясно?
Движения Ризвана странно успокаивают. Нервы взвинченные заставляют усмириться.
— Нет, — вздыхаю. — Ничего не ясно. И ничего не хочу, из того, что есть сейчас. Жить хочу по-своему.
— По-своему не получится, Арина.
— Говоришь, имени у меня нет. А сам по имени называешь.
Кавказец вздыхает.
— Ты вроде девка не тупая. Но прикидываешься безмозглой. Мне что твоё имя, что прозвище — насрать. Но тебе самой — явно нет. Смекаешь?
Укладываюсь на кровать. Закрываю глаза. Один головорез швыряет меня, как кусок грязи. Второй играет в няньку-надзирателя. Строгий надзиратель. Скажешь не то слово — прирежет и глазом не моргнёт.