— Каждый день теперь будем заниматься. Дурь твою вышибать.
Отец, судя по глазам, явно был доволен мной как ученицей.
— Спасибо.
Я поклонилась отцу и поцеловала руку.
— Иди, мужу завтрак готовь, ассайя (воительница), — улыбнулся отец и, забрав меч, исчез.
Олег сидел на открытой веранде за столом, пил кофе и смотрел на нас. Я поднялась к нему и опустилась перед ним на колени. Вернее, хотела. Он не позволил, схватив меня за талию и усадив на колени.
— Прости меня, — тихо попросила я, положив голову ему на недавно вправленное плечо.
— За спарринг не сержусь, сам давно попросить хотел. А вот шутка неуместная была и жуткая. Я думал, в тебе подселенец.
— Ардонийцы не подселяются. Подселиться могут лишь жидкие и энергетические формы, остальные создают живую генетическую экзе-оболочку и живут в ней, ну, как актер в ростовой кукле.
— И им это так же неудобно? Как актерам в костюмах.
— Разве тебе в одежде неудобно сейчас? Ты же просто живешь в ней, не замечая ее зачастую даже. Наоборот, большинство рас за нее только отсюда не выгонишь.
— Что же она такого дает, чего нет у них, ну, например, Демитрию?
— Секс, например. Они ящеры, у них нет его дома, есть лишь половой акт для размножения. Как у кошечек, собачек. Только по делу. Раз в триста лет.
— У-у, как все запущено! А как же они чувства выражают, любовь нежность? Или высшим существам это неведомо?
— Отчего же, ведомо, еще побольше вашего. У них пара одна и на всю жизнь, например. Если пара умирает, партнер убивает себя, не видя смысла жизни без своей пары, если же не может сделать этого из-за долга службы, например, то всю жизнь одинок. Никто любимого не заменит. А любовь и нежность в ментальном слиянии выражается у них, нам с тобой не понять, не тот уровень развития еще. Но те, кто побывал на Земле, зачастую и там живут в экзе-оболочках и грешат вполне по земному, их половые органы куда чувствительнее наших, и удовольствия, соответственно, больше.
— Ясно. А Демитрий женат?
— У него есть невеста, но она еще не достигла половой зрелости, поэтому по законам Ардонии они еще не женаты, а на землю ее родители не пускают.
— Бедный ящер! — сочувственно вздохнул Олег.
— Ага, все свободное время проводит с ней в ментальных беседах, иногда и днями напролет, если время есть. Ой, времени очень много, — спохватилась я, посмотрев на часы Олега, я там оладьей напекла, щас принесу.
— Я уже поел, пока ты тут обучалась, о дочь Перунова, на работу надо.
— Ты не сердишься на меня, правда-правда?
Я вложила во взгляд все раскаянье, что могла.
— Правда-правда.