Вячеслав Адамович, несправедливо пониженный в должности с начальника управления до прораба, весной 1987 года снова ушел в никуда, стал простым безработным.
Что за странное чувство? Он стал ощущать, как пространство вокруг него разряжается. Обычно тугая и плотная атмосфера активного дела, в которой он пребывал, куда он был вкручен органично, плотью и кровью, – она исчезла. Заренков оказался в безвоздушном пространстве, в открытом космосе.
До некоторых из прежних товарищей он не мог уже дозвониться. Никому не нужен, не интересен. Непривычное ощущение, неприятное.
Дошло до того, что безработный строитель начал читать газеты, искать варианты с трудоустройством. Пришел на собеседование в одну маленькую компанию. Рассказал, что работал раньше начальником управления крупного треста, а они ему… говорят, что готовы взять мастером.
Он считал себя профессионалом высокого класса с огромным опытом работы, со знанием строительного дела «от и до» – а не нужен!
И никого рядом нет.
И жена как-то странно посматривает.
– Слава, ты уже второй месяц без работы сидишь! Хватит уже отдыхать, работать иди!
Но куда?
Все повторяется в этом мире, все изливается из одного Источника.
И когда-то, лет сто с гаком назад, не в Ленинград, а в Москву тоже прибыл семнадцатилетний молодой человек. Звали его Петр Губонин. Не было у него ни Болотовичей, ни Лисунов, ни Зубревичей – десяти лет обучения. А было всего три класса приходской школы, на большее он рассчитывать не имел права.
Петр родился в 1828 году в крепостной крестьянской семье. Деревня Борисово Коломенского уезда Московской губернии. Отец его, Иона, был камнерезом, и он камнерез. Работа тяжелая, сила немереная. Петр мог руками подкову согнуть. Потому был принят сразу десятником (считай, бригадиром) к купцу Русанову. Губонин тесал камень, и сам характером каменел. Правда, и зарабатывал хорошо. Так что смог прикупить собственную каменоломню. Тогда он наладил производство жерновов и ступеней, поставлял камень для постройки мостов Московско-Курской дороги. А для Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге молодой промышленник поставил партию гранита, которым облицевали цоколь.
Как только в 1858 году собор во имя преподобного Исаакия Далматского был освящен, тридцатилетний Губонин выкупился из крепостной зависимости у помещика Бибикова и записался в третью гильдию московского купечества.
В своем деле он стал профессионалом высокого класса, имел большой опыт работы. Но время от времени и Губонин вставал у распутья: куда направить себя?