— Простите, но у меня другие планы на вечер, — нагло вырвала руку из его захвата и сделала шаг вперед.
— Постой, Огонек!
— Не могу, Асшай, — и пустилась в бег из последних сил.
Выглядело по-детски, но ничего другого на ум не пришло. Я убегала от той страсти, что едва не сожгла, от бывшего хозяина, которого желала больше жизни! Магия раздирала меня на части, терзала, заставляла вернуться, причиняя почти невыносимую боль. Даже не знаю, каким чудом мне удалось задушить огненный цветок! Я ворвалась в общую комнату и прошмыгнула мимо Медеи в ванную. Включила холодную воду и уперлась руками в каменную чашу. Подняла взгляд и посмотрела на свое отражение в зеркале. И без того ярко-оранжевые глаза сейчас были будто пламенем объяты. Лицо горело до такой степени, что мне хотелось содрать с него плавящуюся кожу, а щеки покраснели, стали пунцовыми. Я начала судорожно брызгать на себя ледяной водой, чтобы потушить пожар и в это время услышала позади тревожный голос Медеи.
— Что случилось?
— Ничего, — проговорила тихо в ответ, ощущая, как жар отступает. И все же ни на одного другого эмпата мое тело так отчаянно не реагирует. Надо держаться подальше от Асшая! Иначе в следующий раз мне просто не совладать с собой!
— Декан наругал что ли?
Я кивнула, промокнула лицо полотенцем и направилась к выходу.
— Мне пора, — бросила по пути.
— Удачи! — пожелала вслед демоница.
ГЛАВА 9 Фьер Лаер
Когда официальная карательная речь директора Академии закончилась, и Курта увел стражник для исполнения наказания за драку, я продолжал стоять у массивного дубового стола со скрещенными на груди руками. Смотрел прямо в глаза отца и едва заметно улыбался, наблюдая за тем, как он злится. Глубокая морщина залегла на лбу директора между бровями, и я уже знал, что меня ждет крайне серьезный и неприятный разговор.
— Сядь! — прорычал он, и я опустился в кресло, удобно в нем расположился и начал внимательно наблюдать за тем, как отец подскочил с места и зашагал по кабинету, сцепив руки за спиной.
Терпеливо ждал, когда он накопит достаточно ненависти, чтобы заговорить.
— Второй день обучения! Второй! — повторил он еще громче. Начало положено! Мне предстояло выслушивать то, что я и так прекрасно знал. — Это тебе не школа, где ты творил что хотел! Это высшее учебное заведение, в котором я хозяин! С тебя, как с моего сына, двойная ответственность! Ты позорил наш род, когда учился в Леканисе, а здесь я не позволю тебе продолжать это делать! — кричал он так громко, что перепонки завибрировали.
— Что позорного в том, что я отстоял честь своей возлюбленной? — я специально интонацией выделил последнее слово, и реакция отца не заставила себя ждать.