— Пришли болеть за свою? — послышалось рядом.
Я повернулся к женщине с огромными накладными ресницами и уклончиво ответил:
— Можно и так сказать.
— Ой, эти танцы. Я в детстве хотела на фигурное катание ходить, но не успевала совмещать с остальными занятиями. А Леночку свекровь не позволила отдать. Говорит, что травмоопасно.
— Зато красиво.
Я пытался высмотреть Сашу где-то у сцены, но не получалось. Женщина с «опахалами» не умолкала:
— Костюмы такие дорогие. Обдираловка просто! Я им говорю, что дочке у кумы закажу на пошив, но тренер не разрешила. Только ихние можно.
Наконец-то, когда выступления коллективов начались, она потеряла ко мне интерес. «Неплохо было бы ещё знать, как называется коллектив Яблонской».
Я читал договор, листал инстаграм и даже чуть не заснул, пока длился конкурс. Уже ближе к концу ведущая объявила танец вне программы от руководителя «Светлячков» Александры. Заиграла спокойная песня и появилась она: в белом струящемся платье, густые чёрные волосы были собраны в высокую причёску. Пелось о любви на французском. Саша, такая хрупкая и пластичная, порхала по сцене, удивляя зрителя великолепной растяжкой. Я засмотрелся. Впервые в жизни что-то связанное с искусством меня так сильно пробрало. Зал взорвался аплодисментами, но я даже не сразу понял, что номер закончился. Теперь оставалось дождаться результатов и подойти к ней, чтобы сказать, что она очень талантлива.
«Светлячки» заняли почётное второе место. Детишки бросились обнимать Сашу, а родители благодарить за проделанную работу. Я окликнул её уже на улице:
— Александра, подождите!
Она остановилась, не веря своим глазам.
— Что вы здесь делаете?
Фраза стояла комом в горле, но я сказал правду:
— Я пришёл посмотреть на ваше выступление.
— Вы слышали разговор с мамой, да?
— Простите, так получилось. Я собирался извиниться за критику вашего стиля, а получилось, что подслушал.
В воздухе повисло неловкое молчания, но Яблонская нарушила его первой:
— И как вам?
— Очень красиво. Правда.
— Спасибо.
Она опустила глаза.
— А давайте я вас подвезу, раз уже здесь.
— Не стоит, я на такси поеду.
— Не отказывайте. Время уже позднее, а так я буду знать, что с моей студенткой ничего не случится.
— Ну, ладно.
Я открыл ей дверь машины, а сам подумал: «Вот дурак. Зачем я подчеркнул статус наших взаимоотношений словом «студентка»? И так странная ситуация складывается». Этот вечер выдался сильно сумбурным, поскольку я не мог контролировать ни слова, ни эмоции. Такого уже давно не случалось, контроль себя превратился в профессиональную деформацию.