— Кажется, я понял, к чему ты клонишь.
Мы одновременно замолчали. Пример с тортом был бредовым, но, как ни странно, я не чувствовала себя глупо. Появилось крошечное ощущение, что Тихомиров поймёт правильно, что бы я не сказала.
— Ой, я спросить хотела. Можно мне сейчас уйти домой, проверить, как дела у Аристотеля?
— Да, конечно, ты же не на работе.
Он полез рукой куда-то под стол и достал упаковку корма для щенков.
— Передай гостинец пушистой морде.
— Спасибо, — я поднялась и добавила, — через пару часиков вернусь.
— Можешь быть свободна на сегодня. Эля будет сопровождать коллегу в суд, а я собирался внимательно пересмотреть эфир Медининой.
— Ладно. Кстати, Вероника недалеко от меня живёт. Сегодня утром на фото я разглядела знакомый ресторан, а потом даже саму новостройку, — зачем-то сообщила Тихомирову.
Дома меня ждал Аристотель и искусанные балетки.
— Смотрю, тебе не скучно было, да?
Он упал на пузико, прикрыв нос лапой. Балетки полетели в урну, а затем на меня нахлынуло странное желание выбросить вещи, из которых я уже выросла. Я полезла в шкаф и принялась доставать оттуда футболки с дурацкими принтами, кислотно-яркие топы, рваные джинсы, кеды — всё, что служило панцирем для моих комплексов и обид. Затем сняла громоздкие серьги и умылась.
— Отдай, вредина!
Арис схватил футболку с изображением кота и поволок её под кровать.
— Нет, милый, мы не будет держаться за бессмысленные тряпки. Тихомиров прав: мне пора уже повзрослеть.
Я сгребла хлам в пакеты и понесла на мусорку. Как только замахнулась, возле бака появилась немолодая женщина в потертом спортивном костюме.
— Вы это всё выбрасывать будете?
— Да.
— Можно я гляну? — осторожно спросила она.
Недолго думая, отдала всё, что было в руках. После исследования содержимого, незнакомка произнесла:
— Странные вы, богачи. Я заберу?
— А забирайте.
Не знаю, бомжует она или очень бедно живёт, но вид у неё был весьма неопрятный.
— Спасибо. Я здесь каждый день бываю: иногда в девять, иногда уже после обеда. Если будете ещё что-то выбрасывать, то я готова забрать.
— Хорошо.
Сделав пару шагов, я обернулась, и увидела, что эта странная тётенька достаёт из бака макулатуру и пластиковые бутылки. Затем она помахала мне, а я побежала в дом.
Выгуляла Аристотеля, помыла посуду и поняла, что хочу возвратиться в офис. «Инстаграм — моя стихия, значит я могу стать полезной Тихомирову. Что, если мы посмотрим эфир вместе?» Сопротивляться внезапному решению не получилось, через полчаса я уже стояла у зеркала в скромном чёрном платье и бежевых лодочках — единственной обуви на каблуках, которую я прихватила из родительского дома. Волосы собрала в хвост, нанесла минимум макияжа и улыбнулась своему отражению. Если бы кто-то из университетских знакомых меня увидел сейчас, то не узнал бы. Последний раз я так выглядела в одиннадцатом классе, до бунта против родительской системы ценностей.