— Доктор, как она? — услышала мамин голос сквозь темную пелену.
— Стабильна, Ирина Олеговна. Вы не переживайте, скоро она придет в сознание, все параметры говорят, что с вашей дочкой все в порядке. — Спокойный мужской голос.
Теплая мамина рука легла мне на лоб — вот лучший прибор оценки моего состояния. Диагностирует и лечит одновременно.
— Мам, — прошептала ей.
— Сашенька, пришла в себя, — обрадовалась мама, поглаживая меня по руке.
Открыла глаза, кругом красный туман.
— Мам, сейчас ночь? Почему ничего не видно? — спросила маму, потому что не различала вообще ничего.
— Сейчас день. — Постаралась как можно спокойнее сказать мама, но тревогу в ее голосе я все же услышала, — вас ослепило на треке. Зрение скоро восстановится. Ты глаза закрой, так легче будет.
— Димка как? — спросила, закрывая глаза. Действительно так легче, глаза не болели.
— Так как и ты, Сашенька, пришел сегодня в сознание, — старалась держаться спокойно моя явно переживающая мама.
— Сколько мы без сознания были? — беспокоюсь за нее. Ведь наверняка все это время здесь просидела.
— Сутки, Сашенька. Ты отдыхай, я доктора позову, — мягко сказала мама и вышла.
Я лежала с закрытыми глазами и вспоминала. Гонки, трек, старт, Кресс подрезал, ушел вперед и яркая вспышка, потом голос Димки: «Гад!» и мой: «Степаныч! Мы с Димкой ослепли! Не видим ничего!», потом была тишина. Значит с памятью все в порядке. В порядке? А почему тогда такое ощущение, что прошло больше времени чем сутки?
Вошла мама, видимо привела врача.
— Александра, откройте глаза, — попросил мужской голос. Открыла, сквозь серый туман стали прорисовываться очертания предметов. — Что-нибудь видите?
— Да, вроде есть какие-то контуры. — стараюсь проморгаться.
— Все будет хорошо, У Дмитрия Лагутина так же было, потом зрение восстановилось, не переживайте Ирина Олеговна, — успокоил маму врач, приятный на внешность. Постепенно картинка перед глазами становилась все более отчетливая, потом вообще стало хорошо все видно.
— Мам, а с Димкой сейчас кто? — беспокоюсь за друга и по совместительству за свою первую любовь.
— Мама у него была всю ночь, потом на работу убежала. Димка раньше тебя в сознание пришел. Они с мамой успели поговорить. Сейчас у него это его последняя, блондинка, — мама наморщила носик, вспоминая, — нет, не помню, как ее зовут.