— Я здесь не ради тебя и твоей зудящей похоти. Если бы знала, что обаятельное, холостое и деспотичное чудовище нуждается в шлюхе на пару ночей — не согласилась бы никогда! Тебя не учили чужое не брать?
— Чужое, необеспеченное надежной охраной — своё! Ты этого не знала?
— Почему же, знала. Илья меня просветил. Твоя дверь прямо по коридору и налево! Охрана у меня уже есть. Ты же не станешь огорчать родного сына?
— Как давно ты была с мужчиной? — задаю сей вопрос не отводя глаз от её пляшущего взгляда, ибо знаю, что разговор о сексе выбивает почву из-под её ног. Да и мне самому не терпелось получить ответ. Мысль о том, что какой-то придурок владел её телом, приводила меня в бешенство. Представлять Асю чьей-то девушкой было настолько неприятным, как если бы я сейчас водрузил руку на тлеющие угли в барбекю.
— Так давно, что не помню как это делается! Пусти! — гневно прошипела, и резким взмахом правой руки вогнала со всей дури нож в столешницу между моих растопыренных палецев!…
Божечко! Божечко! Божечко! Что же я наделала? Меня будто током шибануло от хриплого голоса: «Как давно ты была с мужчиной?». Хотелось задать встречный вопрос наглецу, отуманенному половым возбуждением, но вместо диалога сработал защитный рефлекс! Не раздумывая вонзила нож в деревянную столешницу между пальцев Дмитрия. Ох… С чего вдруг такая реакция, Ася? В любой другой ситуации я бы развернулась и ушла прочь, но с ним постоянно нахожусь в полном замешательстве.
Мне нравится испытывать нашу близость, ощущать на себе стремительное сердцебиение мужчины, его откровенный взгляд. Он разбудил во мне множество противоречивых чувств. Моё тело плавится под наглыми, жаркими ладонями, дрожит, и я до чёртиков боюсь своей реакции. Боюсь, что потеряю себя, окунувшись в эти «особые» отношения, превращусь снова в безвольную, зависимую игрушку, забуду о важном под сильным влиянием таинственной, некой демонической харизмы собственника.
Невероятно сложно противостоять откровенному мужскому натиску, одновременно желая тепла и защиты. К нему неудержимо тянет, будто к наркотику, с тех самых пор, как впервые вдохнула опьяняющий запах самца, восприняв его неотделимой частью себя. Что со мной не так? Неужели я настолько глупа, чтобы верить в эту нереальную чушь и надеяться на что-то хорошее, на нечто большее чем просто секс? Зачем я себя обманываю? Дмитрий такой же как и все — тонкий ценитель женского тела, не более того. Веру в мужчин я потеряла с тех самых пор, как мою любовь втоптали в грязь. Всё лучшее, что в ней было — разменяли на обычный трах. Я не готова повторно обжечься. Не хочу заново собирать сердце из осколков, вытаскивать боль из души на холсты и безжалостно их жечь. Второй такой пытки не выдержу. Поэтому упорно борюсь со своими чувствами, пытаясь разогнать из головы замешательство, удержать в себе всё то невероятное, что тянется к свету из потаённых уголков души.