Вообще-то, окажись в номере чуть раньше, и на месте Лизы могла оказаться я. Точнее, рядом с Лизой. Вот тогда бы Пал Сергеич насладился по полной.
Положение Лизы врачи обозначили критическим, девушка в сознание не пришла, и ее увезли на скорой в больницу. Пал Сергеич, конечно, обещался приехать и понести все расходы. Главное, чтобы Лизе помогли.
А я сидела и всерьез думала: а выгодно ли это Городецкому? Я имею в виду, что Лиза, придя в себя, что-то да расскажет, и еще большой вопрос, хотел бы Пал Сергеич, чтобы это дошло до ушей следователя.
Кажется, после истории с моим внеплановым замужеством я готова подозревать профессора во всех злодеяниях, творящихся вокруг. Нет, серьезно. Каким бы они ни был милым, сексуальным, он бизнесмен. А значит, наверняка, сталкивался с разными ситуациями, где надо было проявить жесткость. Мало ли что могла знать Лиза и куда влезть? Как ни крути, а кто-то стукнул ее по голове и подкинул именно Пал Сергеичу в номер, с запиской даже, чтобы не возникло недопониманий.
В общем, я успела за это время сама себя так запугать, что почти поставила в ряд профессора Городецкого и профессора Мориарти. Может, и бред, но прежде чем открывать ему душу и имеющиеся у меня данные, неплохо еще подумать. Информацию о мужчине, заезжавшем к Лизе, я решила придержать при себе до лучших времен.
Следователь с опергруппой нас покинули, попросив задержаться до особого разрешения, возможно, на день, другой.
Наконец, мы с Городецким остались одни, сидели друг напротив друга, внимательно разглядывая.
— Ну что, — усмехнулся он, — так ничего и не спросишь?
— А вы ответите?
— Как спрашивать будешь.
Я покраснела, Городецкий только головой покачал, улыбнувшись.
— Почему вы с Лизой расстались? — не удержалась я. — Я думала, у вас любовь.
Последнее замечание привело профессора в крайнее удивление.
— Любовь? — повторил он, чуть не смеясь. — Аленка, что у тебя вообще в голове творится? Ну какая у меня может быть любовь?
От этих слов почему-то стало обидно и немного грустно. Ну да, такие красавцы не влюбляются, зачем, собственно, посвящать жизнь одной женщине, когда можно своим кобелиным взором каждый день новую в постель укладывать?
— И жену свою не любите, значит?
Он вздохнул.
— Там все не просто, Ален.
— Это я уже поняла. Какого лешего вы тогда сделали вид, что моего компромата испугались? Если ей все равно?
— Я планировал сообщить тебе, что свадьбы с Денисом не будет, а потом предложить вариант с Максом. Но потом решил подождать непосредственно до Питера, ты была так воинственно настроена, что могла просто не услышать меня.