— Подожди, — Маша полезла в карман. — Вот, возьми. Этого хватит, чтобы добраться до города на такси и положить на телефон. Я тебе адрес продиктую, запиши…
— Я запомню, — нахмурилась малярша. — Что я должна сделать?
— В ванной отлежаться, выспаться. Там в холодильнике продукты. Устраивайся в комнате, где мольберт стоит.
— Э… — не поняла Тоня. — Это, что же, ты меня в свою квартиру пускаешь?
— Да, — Маша свернула деньги пополам и сунула их в карман Тони. — Сейчас только одно сделай для меня — мы должны вернуться в пансионат.
Лицо малярши приобрело страдальческое выражение.
— Ужас, как я боюсь туда возвращаться! Может я лучше тут в кустах переночую, только бы туда не ходить. Вдруг Борька там?
— Я и не зову тебя. Просто дай мне ключи.
Тоня с заметным облегчением достала связку.
— Вот этот — от входа. Он самый большой. Только, — она вздохнула, — не пущу я тебя одну. На стрёме постою. Если что, орать буду.
— Что орать? — не поняла Маша.
— Песню. «Когда меня ты позовёшь» Кузьмина. Слышала? Я её страсть, как люблю.
Маша с сомнением посмотрела на Тоню. В конце концов, что бы малярша не решила исполнить, хотелось, чтобы ей не пришлось этого делать.
Маша пошла первой. Тоня махнула ей рукой и заняла позицию за стволом дерева недалеко от входа.
Маша заперла за собой дверь и замерла, стараясь даже не дышать. Прислушиваясь к тишине, она на секунду задумалась, куда идти. Вариантов было несколько, но, поразмыслив, она остановилась на том, что следует пойти прямиком на крышу. Осторожно поднявшись по лестнице, она остановилась под люком. Наверху было тихо. Оставалось только надеяться на то, что Люська спрятал её пакет именно там. Она могла ошибаться, но проверить стоило. Если ей не повезёт, то она пойдёт прямо к Люсьену и потребует своё имущество со скандалом.
Внезапно ей стало жарко. Её имущество? Да там из её собственности только несколько набросков и эскизов — не понятно вообще, с чем она заявится перед очи Фёдора Кузьмича и его заказчика. И телефон, который ей необходим, как воздух. А вот всё остальное — улики. Улики против… Маша сглотнула.
— Улики против всех… — медленно произнесла она.
В это мгновение зазвонил её телефон. Булькнул раза три и замер. Маша аж вспотела от напряжения. С одной стороны, кажется, он действительно был на крыше, с другой — хорошо, что внутри, кроме неё, никого нет. Да и незабываемого хита с улицы пока не слышно.
Кое-как забравшись на ступеньки лестницы, Маша долго ковыряла замок, пока из него не выскочила дужка. Она вся взмокла, колдуя над ним. И хоть ключ был «не родной», с помощью невидимки для волос крепость пала.