— Через поле можно выйти к речке. Вода в ней всегда холодная. Ключи подземные. А так — красиво. Я иногда рисую там… — Люська кривовато усмехнулся, — хрень всякую…
— Ты? — удивилась Маша.
— А чё? — набычился парень. — После работы расслабляюсь. Думаешь, наверное, что мы здесь только пить горазды?
— Вот ещё, даже мысли не было. Пошли! — Пригнувшись, Маша засеменила вперёд. Люсьен следом за ней.
Через несколько метров, когда они уже догнали козу, Люська прихватил верёвку и потащил животное за собой. Тропинка кончилась, и вскоре поле пошло под уклон, оставив за спиной смятую их ногами траву.
— Так где ты, говоришь, работаешь? — Маша боязливо потрепала козу по загривку.
— Я и не говорил так-то… Плотничаю. В санатории помогаю. Там теперь дом отдыха будет. Шило на мыло пытаются поменять. Хозяева новые, а идеи старые. Работы много, да смысла нет. Но по-другому здесь не заработать.
— А почему в город не уехал?
— А зачем? Что в городе-то вашем? Я бы в армию пошёл, да не взяли. Сначала за бабкой ходил, потом болячку нашли…
— Ты сирота?
— Чегой-то? Батя есть… Вернулся вот, — Люська смачно сплюнул.
Маша вздрогнула, подумав, что зря она пошла с этим парнем непонятно куда.
— Откуда вернулся? Куда-то ездил? — вяло поддержала разговор, исподволь следя за тем, что происходит вокруг и на каком расстоянии от них жилые постройки.
— Из тюрьмы. Сидел он.
Маша остановилась как вкопанная. Плечи Люськи опустились, но через секунду парень распрямился и с вызовом посмотрел на Машу.
— Что, в падлу теперь со мной общаться? Чего молчишь?
Маша пожевала нижнюю губу и взяла из его рук верёвку. Коза затопталась на месте и вдруг задрала белоснежный хвост, из-под которого градом посыпался помёт.
— Вот ё-моё! — хмыкнул Люська.
— Мой отец тоже… того… сидел, — Маша отвела глаза.
До реки они дошли минут за пятнадцать, не проронив больше ни слова. Берег был высокий, больше трёх метров, рваный, с торчащими корнями берёз и сосен. От воды действительно тянуло холодом, и даже комары здесь были прожорливее и злее. Маша моментально закрутилась на месте, отбиваясь от полчищ кровожадных тварей.
— На вот, рубашку мою накинь! — Люська стащил с себя одежду и укрыл Машины плечи. От ткани пахло деревянной стружкой и бензином. — Вот видишь, какой вид? — Люська протянул руку, указывая на другой берег, где за живописный лес садилось солнце. — Цвет какой, а? — Он замер, вглядываясь вдаль.
Маша скользнула взглядом по его рельефным рукам и груди в вырезе майки и тоже посмотрела на раскинувшийся пейзаж.
— Хорошее место. Если этюдник поставить вот сюда, — она указала пальцем на небольшую плешь метрах в трёх от них, — то перспектива откроется полностью.