— Вы были близки, — заключил Сагромах.
— Я могла быть с ним близка, — строго ответила Бансабира, перебив метания мужчины, сердце которого мгновенно уцепилось за единственную обманчивую надежду. Может быть, все-таки, её не касался выродок, испивший крови Яввузов досыта.
— Так отчего остановились? — дрожащим голосом спросил тан, с напряжением вглядываясь в белокожее лицо.
Бансабира смотрела прямо и гордо, как не смотрят люди, которым есть, в чем повиниться.
— Из-за вас, — теперь сама Бану шагнула навстречу, и тан понял, что перешел в обвинениях грань дозволенного. — Из-за вас, — она сделала еще шаг и замерла в паре метров от мужчины.
— Единственную женщину, которая была мне ближе сестры и дороже матери с тех пор, как я утратила кровную, привезли мертвой в день моего триумфа. Близкий друг отказался возглавить разведку, с чем в годы Бойни справлялся великолепно. Видя его горе, я не могла его заставлять — и осталась со связанными руками. Моя первая в жизни привязанность оказалась мороком, и, честно, я теперь не совсем представляю, что такое любовь.
Так ведь я расскажу тебе, покажу тебе! — пронеслось в голове тана. Сердце забилось бешено и гулко. Сагромах потянулся вперед.
— А наставник, — продолжала Бану, — с которым я, наконец, могла бы подружиться, ясно дал понять, что в следующий раз встретит меня с мечом наголо и во главе орды! Дайхатт был рядом все это время. И ему действительно плевать, что было в моем прошлом. В отличие от вас, тан, он не дорожит мной, как женщиной, но ценит как союзника. И если на то пошло, должен мне собственную жизнь.
Сагромах, наблюдая за яростью женщины, затревожился: не этого добивался.
— Бансабира, — мягко позвал тан, сокращая расстояние. Но Бану отскочила назад, как если бы за мгновение до того ей в ноги плеснули кислотой.
— Как до вас не дойдет, законченный вы идиот!
Маатхас замер, а потом, не удержавшись, хохотнул: в бессилии человек всегда переходит на личности. Было немыслимо поверить, что подобное случится и с грозной Матерью лагерей. Благо, танша была в том состоянии, когда попросту не замечала половины происходящего, и его смешок остался без внимания.
— Вы не оставили мне никакой гарантии, что я буду нужна вам и сейчас, спустя столько време…
— Тану, — выдохнул мужчина, снова пытаясь приблизиться, и снова Бану отступила назад, — я же дал вам сло…
— Да я бы не дожила и до десяти лет, если бы верила каждому слову, что мне говорили! Отец моего ребенка едва не сгноил меня во вражеской осаде!
— А я сказал вам уже тогда, — настойчиво заговорил Маатхас, неуклонно приближаясь, — что, будь вы моей, я бы никогда не посмотрел на другую женщину.