Редчайший пример человека, способного довольствоваться тем, что ему даровала судьба за заслуги, для которых он себя не жалел. Ценность золота ничтожна в сравнении с такими людьми, Бансабира поняла давно. И сейчас также искренне улыбнулась соратнику, стараясь поддержать.
Бугут отчаянно краснел и вообще выглядел несколько обескураженным таким внезапным появлением танши.
— Мне сообщили о вашем приезде совсем недавно, — начал объяснять ситуацию Бугут. — Если вы желаете проверить состояние дел в крепости, я с радостью предоставлю вам любую отчетность и провожу в лю…
Бансабира махнула рукой, пресекая:
— Будет тебе, не переживай. Никаких жалоб на тебя нет, никаких претензий. Я хочу у тебя тут провести переговоры, но пока не прибудет вторая сторона, буду просто докучливой гостьей.
— Что вы, что вы! — в один голос запричитал Бугут и его родители. Эти нервничали еще сильнее: стоять вот так перед таншей было впервой. Когда в прошлый раз Бансабира заезжала к командиру, она занимала одну из дальних пристроек цитадели, не желая, чтобы её беспокоили ни по какому поводу. Теперь тану явно намеревалась жить в донжоне со всей свитой.
— Для нас честь и радость видеть вас, — подтвердила стоящая слева от Бугута молодая женщина лет двадцати пяти. Ростом с самого Бугута, определила Бану, если выпрямится из поклона и поднимет голову. Миловидная лицом, уверенная в костях, с сильными руками, широкими бедрами и пышной грудью — даже при мимолетном взгляде и под одеждой это было видно отчетливо. Женщина была одета в теплое шерстяное платье, покрытое поверх отороченным соболем плащом. Её длинные рыжие волосы сплетались в пушистую косу, лежавшую на плече.
Бансабира сделала легкий жест, и все приветствовавшие её в крепости, начиная с Бугута, подняли головы и глаза.
— Твоя жена? — кивнула Бансабира в сторону рыженькой.
— А… Ага, — Бугут отвел глаза и покраснел еще сильнее.
— Ты не говорил в прошлый раз, что уже успел.
— Мы поженились в начале весны, — объяснил Бугут.
Бансабира улыбнулась: хорошо.
— Как тебя зовут?
— Мата, госпожа.
— Что ж, этим тебя не удивишь, Мата, но вот, держи, — Бансабира обернулась, Атам подал ей вышколенные шкурки горностаев и соболей.
— Госпожа, — женщина растерялась, но Бугут подбодрил супругу, приобняв за плечо одной рукой и приняв дар танши другой.
— Роскошный мех, тану, благодарю.
Мата зарделась, как свекла — от неловкости и стыда. Никогда прежде не видавшая таншу, она разве что ни заикалась и безумно боялась каким-нибудь неосторожным словом задеть тану Яввуз, что по её разумению неминуемо привело бы к ухудшению положения Бугута и понижению его в должности. А ведь в нем она к своему счастью нашла замечательного супруга!