— У раманин началась истерика, когда мы стали подбираться ближе к Астахирскому хребту, ну и чтобы как-то привести её в чувство… я поцеловал, — добил мужчина. Бансабира поджала губы, отвернувшись.
— Поганый ты кобель, Дан, — в сердцах выразилась танша не совсем тем разгневанным тоном, какого ждал Смелый. Её голос звучал скорее раздумчиво, чем свирепо. — Интересно, если я отрублю тебе обе руки, ты, наконец, будешь держать их при себе?
* * *
Бансабира восседала в танском кресле посреди просторной приемной залы, в которой обычно проходили все массовые пиры и застолья, а в обычные дни собиралась за завтраком семья Яввуз и ближайшие приближенные. На коленях матери устроился растерянный Гайер. По правую руку — Русса, за ним Адар. Слева сидел Тахбир, потом Гистасп, который первый раз вышел из покоя. Хромая, опираясь на костыль, дошел до трапезной и выглядел собой довольным. Несмотря на то, что, стоило ему появится, Бансабира еще раз прилюдно и совершенно невозмутимо нарекла мужчину идиотом, недоумком и кретином. Гистасп, слушая ругательства в свой адрес, сиял и улыбался, так что злиться на него теряло смысл.
Когда Джайя в сопровождении пары телохранителей явилась — те, с момента возвращения Бану Яввуз в чертог снова носили оружие — Бансабира чуть вздернула брови: наконец, свиделись. Раманин не стала медлить и, встав у стола, вздернула голову.
— Этот выродок поцеловал меня при всех! — бросила Джайя.
Бансабира изумилась, как если бы услышала об этом впервые. Чуть обернулась на упомянутого Смелого. Тот стоял сбоку от стола, подобравшись. Значит, готов принять ответственность. Бансабира усмехнулась: по-мужски. Поглядела на Дана оценивающе, потом перевела взгляд на раманин и посмотрела с интересом:
— И как?
Джайя побелела.
— Что?! — Бансабира не отозвалась. — Вы меня не слышали, тану?! — с новой силой насупилась раманин. — Меня, жену ахрамада, которая носит наследника династии, поцеловал какой-то безродный кобель! Немедленно прикажите отрубить ему голову!
Бансабира недоверчиво улыбнулась:
— Да быть не может, чтобы Дан был настолько плох в этом! Вы хоть знаете, какой бешеный успех у женщин он имеет?
Все, кто был за столом из пурпурных, тихонько засмеялись.
Джайя задохнулась. Весь её гнев сверкнул ослепляющей вспышкой и угас, как последний уголь в костре. Что на это ответить? Ей вдруг отчаянно захотелось оказаться где угодно, только не здесь. Зачем она вообще затеяла склоку? Зачем поехала в этот дремучий, Богом забытый край? Теперь стоит тут, под насмешливыми взглядами солдатни. Даже собственное сопровождение улыбается, что уж говорить о людях Бану? Вон, весь стол ухмыляется, не таясь!