— Я посчитала, что вы знаете об Эве больше всех. Понимаю, что вам тяжело говорить о дне её гибели, но без вашего рассказа у нас статья не выйдет. Кстати, я вас не отвлекаю от дел?
— Нет, у меня обед. Так и быть, я уделю такой приятной девушке десять минут… Вы правильно сделали, что решили обратиться именно ко мне, вряд ли другие свидетели тех событий в институте расскажут вам больше, чем я, — и он ненадолго замолчал. — Эва, значит. Моя однокашница. Я прекрасно помню её.
— Ещё бы он меня не помнил! — закатила глазки блондинка. — Два года мы с ним встречались, я всю его семью поголовно знаю. Однажды даже на дне рождения бабушки его была. Между прочим, она сказала, что одобряет выбор внука. Интересно, а Лизке она такое говорила?
Но Игорь не слышал монолога моей полупрозрачной спутницы и, так как наше молчание несколько затянулось, сам заговорил:
— Так что вы хотели у меня спросить?
— Да, точно, — очнулась я, решив начать с самого начала. Посмотрим, насколько его версия событий разойдётся с предыдущими. — Вы хорошо помните день трагедии апреля 2005 года?
Чтобы соответствовать образу, я достала тетрадку по домоводству (её не жалко) для того, чтобы делать вид, будто записываю. Иначе, какая из меня журналистка? Я приготовилась писать.
— Помню, как же, — кивнул Игорь, отхлёбывая из кружки ароматный кофе. — Учительница по химии, Ирина Борисовна Маликова, в тот день оставила нас с Эвой и ещё четверых наших товарищей доделывать работу по практической фармакологии. Это был полный завал! Никому ничего не хотелось. Я единственный, кто хоть что-то делал, крутился над экспериментом, как мог. А под конец Эва, бывшая в то время моей девушкой, вспомнила о стакане сока, который принесла из столовой ещё до начала работы. Оказалось, что там был фенол. Ей стало плохо, а потом она умерла.
Да, версия событий от Игоря очень слаба. Даже мучимый похмельными муками Михальчук и то больше рассказал. Но я постаралась не выдавать своего жестокого разочарования. И почему я была уверена, что его показания прольют новый свет на те события? Эва молчала, не зная, что сказать или подсказать.
— А что делали ваши товарищи? Никто из них не вёл себя странно, не чувствовал приближение беды?
— Да что они могли? Виталий Михальчук как всегда приставал к девушкам, — подмигнул мне Игорь, а Эва кивнула, значит, это действительно было. — Сейчас он спился, вы знаете? Я столкнулся с ним как-то в больнице, но сделал вид, будто не узнал. Жалкое зрелище. Света Маркова, наша отличница, сверяла результаты по таблицам. Она постоянно курсировала между кафедрой с химическими веществами и нашей партой, пытаясь добиться нужного результата. Постоянно что-то делала, как будто ей больше всех надо было.