На следующей остановке часть пассажиров вышла и вошли новые люди, так что свидетелей досадного инцидента с 'ограблением' почти не осталось. Я смогла относительно нормально в моральном смысле доехать до улицы Ленинградской.
— Больше не надо так делать, — сказала я Эве, когда мы вышли из автобуса и отошли от людей.
— Не переживай, всё нормально. Просто мне понравились её серьги, вот я и подумала — раз я привидение, то вполне могу рассмотреть их поближе. Это ты во всём виновата, если уж начать разбираться… Сейчас сверни налево. Только не пугайся, здесь живут люди с очень низким денежным достатком… и материальными запросами…
Мы вошли в узкую улочку пятиэтажных домов с крохотными подъездами, зияющими разбитыми дверьми. Под ногами хлюпали грязные лужи, откуда-то тянуло горевшей прошлогодней листвой и помойкой. У трансформаторной будки на трубах теплотрассы сидели пятеро пьяных бомжей, и они все пялились на меня. Я почувствовала себя очень неуютно, даже немного испугалась. Неужели такие, как я, прилично одетые люди тут никогда не проходили? Конечно, проходили! Хотят ограбить? Я нервно сглотнула. Всякое желание спорить с Эвой у меня тут же отпало.
— Давай поскорее уйдём отсюда. От мест скопления алкоголиков я обычно стараюсь держаться подальше. И мне здесь не нравится. Куда там дальше идти к твоему Вите?
— Не моему! Только не моему, — тут же запротестовала девушка, замахав руками. — Заходи вот в этот подъезд.
Она указала на первую от меня дверь. У скамейки рядом с ней сидел ещё один бомж, вроде, помоложе тех других. Грязный пуховик, из которого торчал клок набивки, сальная вязаная шапочка и вытянутые штаны. Взгляд его был полностью расфокусирован. Я буквально проскочила мимо него и вошла в подъезд. Тут уже меня встретила целая палитра ароматов, среди которых доминировал тошнотворный запах перекипячённого борща.
Михальчук Виталий жил на третьем этаже. Дверь в его квартиру отсутствовала, и мы остановились возле зияющего дверного проёма. Интересно, хозяин этой хаты работает? Эх, у меня был такой хороший шанс выяснить не только адреса, но и места работ всех товарищей Эвы, а я и не подумала!
— Что же, — глубоко вздохнула я, — раз дверь… хм… открыта, значит, хозяин дома…
— Если не убит, — цинично добавила Эва, начитавшаяся дешёвых бульварных детективов, где преступники, сделав своё мокрое дело, обязательно оставляют дверь за собой открытой. Ну это чтобы все сразу догадались.
— Всё, если ты ещё что-нибудь скажешь в таком роде, я немедленно разворачиваюсь и ухожу отсюда! — я сразу предупредила привидение. — Мне тут итак страшно, как мученикам в Колизее. Так, Эва, что мне сказать ему? — шёпотом добавила я.