Пока я серьёзно обдумывала предложение привидения, мимо пробежал какой-то первокурсник, размахивающий своим студенческим билетом и вопя во всё горло, что начали выдавать стипендию. Тут же в коридоре поднялся переполох — студенты сорвались со своих мест и бросились к кассе, пока не раздался звонок на урок. Эва тоже не растерялась, она схватила меня за руку и потащила к лестнице, ведь мы стояли к ней ближе остальных.
— Ай, отпусти! — крикнула я Эве, чуть не навернувшись со ступеней и врезавшись в стену, увешанную жутью, ну то есть психическими картинами в стиле Пикассо Средних веков. Видимо я нелепо смотрелась, бегущая с вытянутой вперёд рукой, потому что от меня шарахнулись две девчонки, зато я оказалась впереди.
Я бы вполне получила стипендию и после уроков, когда не будет такого столпотворения, но было бы глупо сейчас разворачиваться и идти обратно, поэтому я продолжила путь к кассе и оказалась там одной из первых.
— Деды идут, — недовольно прошептала Эва, как обычно бывшая рядом со мной. Она ткнула своим пальчиком в двух парней, явно старшекурсников, которые как раз подходили. На них были куртки с несравнимыми изображениями какой-то страшной рок-группы. Я мигом узнала в них тех придурков, которые на днях стащили скелет Руприхта из кабинета анатомии, чтобы поприкалываться.
— Дорогу дедушкам! — весело воскликнул один из них, и очередь, состоявшая преимущественно из первокурсников недовольно, но всё-таки, стала расступаться.
У нас в институте есть негласная традиция — старшекурсники получают стипендию первыми. Даже кассирша закрывает глаза на это безобразие.
— Знаешь, как я мечтала, когда училась на первом курсе, вот так вот прошествовать в начало очереди, — мечтательно поделилась Эва. — Примерно с четвёртого курса и у тебя будет такое право… Но, зная тебя, могу предположить, что ты им не воспользуешься и даже будешь пропускать самых слабых первокурсников впереди себя.
Я уверенно кивнула. Всегда выступала за равноправие, а маленьких тем более нельзя притеснять. Тем временем парни уже подошли ко мне и мальчику в круглых очках и помятом халате, который единственный стоял впереди меня.
— Дедовщина, — занудно пробормотал он. — Когда я стану тут ректором, то искореню эту дискриминацию по возрастному признаку.
— О, твой коллега, — равнодушно бросила Эва мне; я её проигнорировала.
— Так, мелочь, посторонись! — растягивая слова сказал парень из старших курсов, пробираясь к кассе. Мы с юным реформатором отошли на шаг в сторону. Кто мы такие, чтобы ломать устои?
Один из тех двух парней скользнул по нам взглядом и вдруг остановился на мне. Я захлопнула рот, глупо таращась на изображение черепа на его куртке, лихо скалившего наполовину золотые зубы в улыбке и сжимающие сигару. Какая страхолюдина и аккурат на уровне моих глаз. Я медленно подняла голову на обладателя куртки. Мощный парень с торчащими вверх чёрными волосами и карими глазами, которые смотрели прямо на меня. Именно от таких парней я стараюсь держаться подальше. И не важно, что он будущий врач, спокойствия это не внушало.