- Пойдемте-ка со мной, - приказала женщина. – Вами только моих пациенток пугать. Глаза красные, вид озверевший. Что там у вас стряслось?
Через полчаса, после кофе и плотного завтрака в кафе при больнице, Лева почувствовал себя человеком, а не подзаборным псом, выкинутым за ненадобностью.
- Все с Ириной нормально, прокапали, стало легче. Еще пять капельниц – и отпустим домой. Точно так же, как и в прошлый раз. Сколько там у нее старшему?
Лева склонил голову. Было ему невыносимо стыдно.
- То есть вы еще и поругались вчера, - догадалась доктор.
- Практически.
- Пойдемте. Только договоримся: вы не спорите с беременной, не повышаете голос. Если она говорит: «Уйди» - тут же уходите. Найдите бахилы, пальто оставьте у охранника.
Он кивал. Бахилы нашел. Купил у того же охранника. За сто баксов. И был очень счастлив такой сделке. Потрясающе выгодной.
- Цветы, - раздалось ему в спину. – Цветы забыл.
- Спасибо.
Схватить букет. И вперед. Стараясь не топать. Все-таки дамы вокруг в положении. И беспокоить их нельзя.
- Ира.
Он отворил дверь и замер на пороге ее палаты.
- Лева.
Она посмотрела на него. И этот взгляд ему решительно не понравился. Он шагнул вовнутрь. Любимая женщина напряглась, скривилась и тяжело задышала:
- Цветы. Пахнут!
Музыкант тут же отступил в коридор, обвел глазами коридор, дошел до поста, протянул букет медсестричке:
- Возьмите, пожалуйста.
- Тошнит? – понимающе улыбнулась она.
Лева печально кивнул. И снова отправился в палату.
- Как ты? – снова открыл дверь в палату.
- Снова закружилось, - пожаловалась ему Ира. И как он вчера не разглядел ни зеленоватую бледность, ни круги под глазами. Идиот.
- Прости, - он в два шага преодолел маленькую палату, где она, по счастью, была одна, склонился над ней.
- Так, - сипло проговорила любимая. – Отойди. Быстро.
«Злится», - подумал Лева. И послушно отступил.
Ира поднялась, распахнула окно. И жадно задышала.
- Я еще вчера отметила, - проговорила наконец, - насколько у тебя пахучий одеколон. Кошмар просто.
- Раньше тебе он нравился.
- Раньше я так хорошо не нюхала, - с досадой проговорила она. – Лет пять уже как. И вообще, Лева. Вот что за… Подстава с тобой, а? Мы же во Владивостоке извели кучу презервативов. Все время были защищены. И сейчас, в Питере. Вот ни разу же не… Вот откуда?!
Что тут скажешь. Только руками развести. Такой он, получается неуемный.
- Прости.
Тень улыбки промелькнула на ее лице. Таком родном, таком измученном лице. Как же хотелось сделать эти два шага от двери, прижать ее к себе, поцеловать. Обнять. Почувствовать, что она с ним. Снова.