Рендберг. Шанс. У них только один шанс спасти королевство от страшной эпидемии. Так. Ладно. Не отвлекаться!
— Чушь и ерунда, говорю я вам!
Лев вздохнул. Ну, вот опять! Началось. И зачем он только разрешил пригласить этого мерзкого старикашку? Кулоны были изготовлены, приказ обеспечить ими службы безопасности и больницы отдан, время — пусть немного, пару дней, у них было… Разобрались бы они и без этого выжившего из ума типа!
— И в чем ошибка, господин Моэр? — Алекс отложил бумаги и посмотрел доктору в глаза.
Ну и нервы у мальчишки. Лично он это брюзжание слышать уже не может! Лишь только этот гений появился на пороге, он, едва выслушав в пол-уха все их гипотезы — принялся критиковать всех и вся, сравнивая их отчаянные попытки исправить ситуацию с жужжанием осенних мух.
А польза? Польза от всего этого где?
— Болезнь, с которой вы столкнулись — это не бешенство.
— Но… Господин Моер, — Алекс хотел возразить, но доктор уже продолжал.
— Вы сделали неправильные выводы!
— Но… как же так? Светобоязнь, пена изо рта… Все симптомы на лицо! Все… просто по учебнику.
Ральф Арктур против воли залюбовался юным Марлоу. Не раздражен. Не раздосадован. Переполненные азартом глаза сверкают драгоценными камнями. Уши розовеют, нос втягивает воздух. Как… Как щенок гончей, готовый сорваться в погоню!
Такой… милый. Смешной.
— Потому что, мой юный, местами бесспорно талантливый, но все же недостаточно образованный друг, — доктор поправил очки, — потому что бешенство не бывает избирательным.
— Что вы имеете в виду? Конкретней? — Арктур, не смотря на раздражение, попытался втянуться в разговор.
— Я объясню. Не бывает так, что болезнь поражает лишь один из видов. Бешенством не могут болеть только львы. Или, например, волки — как в нашем случае. Как и не бывает того, что вакцина действует на львов — и не действует на волков.
— Но мы считали…
— Вы ошибались. Бешенство… Возбудитель — слюна, но она должна попасть в кровь, чтобы добраться до нервного окончания. Иначе — никак.
— Но в нашем случае…
— Ваш случай надо изучать, друзья мои. Сравнивать образцы тканей погибшего охранника с теми, что хранятся у нас с Морганом.
— Погодите, — Ральф нахмурился, — то есть бешенство — одно на всех?
— Конечно. Иначе и быть не может!
— Но у нас…
— У вас — не бешенство.
— Тогда — что? — голос Моргана раздался из темноты.
О существовании дворецкого, что растворился в тени, Алекс с Арктуром забыли и сейчас вздрогнули.
— Я не знаю, — Моэр вздохнул. — Пока не знаю. Думаю, это нечто искусственное, созданное специально. На основе бешенства.