— И что нам с этим делать?
— Прежде всего — изолировать всех, кто входит в группу риска.
— Делаем, — оборотень кивнул.
— Имейте в виду, — если болезнь похожа на бешенство, то с момента заражения до появления симптомов может пройти от четырнадцати дней до двух месяцев.
Герцог Арктур выругался — доктор посмотрел на него с насмешкой, мальчишка же настолько ушел в свои мысли, что даже не заметил.
— Мне необходима кровь детей, на которых подействовала предыдущая вакцина — любопытно узнать, почему так произошло. — Доктор Моэр поднялся. — И пришлите в мою лабораторию трупы погибших волков. Мальчик…
Алекс не ответил. Он, казалось, так и не вынырнул из своих раздумий, из-за чего доктору пришлось окликнуть его еще раз.
— Да? — пришел в себя юный артефактор.
— В лаборатории отца остались сканирующие линзы?
— Должны быть, — кивнул Марлоу. — Я посмотрю.
— Состав первоначальный? Там есть…?
— Конечно. Отец никогда не меняет компоненты. Если они здесь — там есть все, что нужно, доктор Моэр.
— Алекс, — голос старика стал мягким, и Арктур вдруг почувствовал, что старик полон искреннего сочувствия к семье Марлоу, несмотря на всю свою резкость. — Очень поможешь мне, если найдешь.
— Конечно, господин Моэр! — мальчик поклонился доктору и исчез за маленькой дверью в глубине лаборатории.
— Ну… что ж. Пожалуй дождусь Алекс и засим позвольте откланяться? — господин Моэр очень внимательно посмотрел на льва.
— Что? — герцог Арктур поднял на доктора тяжелый взгляд, на который тот демонстративно не обратил никакого внимания. — Как это — откланяться?!
— У меня прекрасно оборудованная лаборатория, — доктор равнодушно пожал плечами. — В ней мне будет удобнее, чем здесь. Наши с Марлоу бумаги сохранились.
— Но…
— Будут результаты — дам знать, — резко оборвал Моэр Арктура на полуслове.
— Хорошо, — едва сдерживаясь, процедил оборотень сквозь зубы. — Но как долго будет длиться ваша работа?
— Не знаю. Прошлый раз вместе с Марлоу мы трудились около десяти дней.
— Но… зараженные. Они же будут обречены.
— Бесспорно, молодой человек. Бесспорно. Однако хочу отметить — именно вы должны были обеспечить безопасность подданных короля.
— Что вы себе позволяете? — оборотень вскочил.
— Я позволяю себе лишь говорить правду — не больше и не меньше. — ответил их гость, не повышая голоса. — Вы проспали заговор.
Из глотки льва вырвалось рычание.
— Хоть рычите — хоть нет, но вы со своими обязанностями не справились. Старый Моэр подобной безответственности еще не видел, а живу я долго. Очень долго.
Ральф до боли сжал кулаки. Доктор его попросту провоцирует. Непонятно, правда, зачем. Но, понимая разумом все это, оборотень с каждым словом погружался в ярость. Ярость росла. Она захватывала целиком и тащила на дно, словно топь неосторожного путника.