Одни укоризненно качали головами, ожидая последствий усыновления маленького дикаря с отсталой планеты. Вспоминали, сколько недоброжелателей скопилось у коммандера, пытались предсказать исход этого происшествия после возвращения на Гею. Вторые предпочитали не лезть в дела Саттора. Говорили, что полковник знает, что делает. С законами знаком получше многих, но раз решился, значит, уверен в успехе своей затеи. К тому же одинокому мужчине давно пора было обзавестись потомством. И если ему по сердцу пришелся мальчишка с Танора, то почему бы и не приемыш, раз уж со своими детьми коммандер не торопится?
И только предмет частых обсуждений экипажа – мальчик с удивительными синими глазами, продолжал дичиться всех, кроме самого Саттора. Он ходил за ним хвостиком везде, куда бы ни направился коммандер. Семенил рядом, крепко держа мужчину за руку. Если с ним кто-то пытался заговорить, прятался за полковника, и уже оттуда выглядывал, изучая незнакомца настороженным взглядом. Он ни с кем не заговаривал первым, и на вопросы не отвечал, только своему отцу, которого упорно именовал Грорг.
Саттор не навязывал мальчику свое отцовство, терпеливо ждал, когда пройдет время, и Рик, наконец, примет его и свое новое имя. Пока же младший Саттор упрямо твердил:
– Меня зовут Райверн. У меня есть отец.
– Хорошо, – покладисто кивал Георг. – Я понял. Твое имя – Райверн, но я буду называть тебя – Рик. Мне удобней произносить это имя, твое сложное. Ты не против?
Рик некоторое время буравил мужчину хмурым взглядом, но все-таки кивнул и ворчливо ответил:
– Ла-адно. Называй. Только я всё равно Райверн.
– Я помню, Рик, – улыбался коммандер.
Можно было бы оставить мальчику его имя, но Георг хотел, чтобы из его жизни исчезло всё, что напоминало бы о прошлой жизни и трагедии, произошедшей на Таноре. Рику снились кошмары. Он кричал во сне, днем часто замыкался и уходил в себя, и Саттор старался не оставлять ребенка в одиночестве, увлекал, чем мог, рассказывал сказки, которые помнил из своего детства. Впрочем, помнил их полковник плохо, потому неожиданно открыл в себе талант сочинителя, потому что приходилось как-то додумывать и заканчивать истории, которые обрывались в его памяти, едва дойдя до середины. А если не мог ничего придумать, то рассказывал о Гее, о космосе и других планетах и их обитателях.
– На Ниане живут зеленые люди, представляешь? – говорил полковник. – И чем зеленей кожа, тем нианец знатней и красивей.
– Зеленые? – округлял глаза мальчик.
– Зеленые, – важно кивал Георг.
– Да ну-у, – недоверчиво тянул Рик. – Грорг, ты врешь! Зеленых людей не бывает.