– Мы победили?
– А ты сомневался? – хмыкнул коммандер. – Нам дали разрешение сесть на Талею. Сейчас подберем наших… Какого товарища?
– Увидите, коммандер, – весело отрапортовал Ли, но тут же стал серьезным. – Потерь много?
– Возвращайтесь, – устало ответил Георг и отключился, так и не дав ответа. Значит, больше, чем рассчитывал полковник, понял майор.
Рик смотрел на мужчину, тот поймал его взгляд и заставил себя не думать о результатах этого сражения. Он улыбнулся мальчику:
– Георг сказал, что ждет нас.
– Почему мы упали? – спросил проницательный мальчик.
– Ерунда, так бывает, – отмахнулся первый помощник. – Просто тряхнуло. Нам разрешили сесть на Талею, это планета такая.
– Боги помогли Гроргу?
– Еще как, – хмыкнул Ли.
– Значит, Грорг – настоящий воин, – кивнул Рик.
Больше они не разговаривали, спеша вернуться в рубку, Боб послушно шел следом со стаканом воды. Они поднялись на верхнюю палубу, дошли до рубки, и Андреас, открыв дверь, первыми пропустил Рика и киборга. Саттор, обернувшийся на звук шагов, приподнял брови, изумленно глядя на то, как его приемный сын шествует впереди большого робота, вздернув подбородок… не удержался, бросил быстрый взгляд назад и снова задрал нос. Полковник спрятал улыбку. Рик остановился перед ним и важно велел:
– Боб, отдай Гроргу стакан.
Киборг протянул руку, но на этом передача закончилась. Что такое – грорг, Боб не знал.
– Боб, передай мне стакан, – помог он и Рику, и киборгу.
После жадно выпил воду, утер рот тыльной стороной ладони и потрепал мальчика по волосам:
– Спасибо, сынок.
Рик шмыгнул носом, снова покосился на киборга, и на этом его важность закончилась. Мальчик нырнул в уже ставшее родным укрытие за коммандером, и тишина, царившая в рубке, взорвалась от раскатов громкого хохота.
«Свирепый» вошел в атмосферу Талеи спустя полтора часа после того, как было получено разрешение на посадку. В отсеках царила тишина, личный состав приходил в себя после боя. Кто-то мрачно поглядывал на опустевшие места в ангарах, где еще недавно стояли машины их друзей, кто-то направлялся в медицинский блок, чтобы узнать о состоянии выживших, кто-то тихо переговаривался. Иногда слышались негромкие смешки. За них не осуждали, так отпускало напряжение. Но все с одинаковым предвкушением ожидали посадки. Даже раненые уговаривали медиков отпустить их поскорей, чтобы хоть недолго посмотреть на живые краски, вдохнуть свежий воздух, ощутить дуновение ветра на своей коже. Релаксатор со всей своей реальностью визуализации уже не спасал. Разум помнил, что всё это лишь иллюзия, которая исчезнет, как только программа отработает положенное ей время.