Помытый, побритый я бросился на кухню, включил чайник и поспешил немного подсушить волосы и одеться. Затем буквально на ходу выпил чашку кофе и помчался к машине, ключи от которой отнял у водителя. Этого чудилу тоже вдруг разобрал ненужный энтузиазм. И, отмахав столько верст, он готов был ехать дальше. Внезапная догадка остановила меня посреди лестницы, и я расхохотался. Сволочи!
По дороге, под наплывом чувств или слабоумия, сейчас точно не скажу, я разоткровенничался, что еду на встречу к своей первой любви. Антошка, самый молодой охранник, слушал, открыв рот. Нет, я не рассказывал им подробности, да и вообще практически не рассказывал, но разошелся до эпитетов: нежная, красавица, неповторимая, невероятная. И теперь эти три остолопа горят жаждой посмотреть на первую любовь босса. Негодяи. Я хмыкнул и продолжил свой путь.
Когда выскочил на улицу, три барана все еще топтались возле машины. Я невозмутимо кивнул им на автомобиль.
- Садитесь. Ты тоже, - указал я водителю на пассажирское сиденье.
Сам сел за руль и выехал со двора. Правда, далеко не уехал, свернул в сторону гостиницы и остановился перед ее дверями.
- Конечная, - констатировал я.
- Дмитрий Владимирович, - Антон засопел, но я только головой мотнул:
- Выметайтесь.
Мужики вздохнули и выбрались из автомобиля. Я помахал им рукой, рассмеялся, глядя на их разочарованные рожи, и сорвался с места. Времени уже не было, совсем не было. Нарушая кучу правил дорожного движения, я несся по улицам родного города, боясь опоздать. Мне так хотелось приехать раньше Машки, чтобы успеть посмотреть на нее со стороны, увидеть, какая она стала. И чтобы успеть взять под контроль свои эмоции, которые сейчас бурлили не хуже, чем гормоны в юности.
Расплата настигла меня на выезде из города. Квакушка, не смотря на все мои мольбы, прозвучала по мою душу.
- Черт, - выругался я вслух. Чтоб тебя
Ну, конечно, номера московские, поведение наглое. Инспектору же невдомек, что я еле удерживаю эмоции под контролем, потому что сейчас увижу женщину, которую не могу забыть чертовых двадцать бесконечных лет. И ему по барабану, что меня сейчас разорвет от ядерного взрыва, состоящего из волнения и нетерпения.
- Старший лейтенант Анисимов, - представился инспектор. Предъявите права и документы на машину.
Я подал ему документы, между которыми лежала пятитысячная бумажка.
- Старлей , я очень виноват и обещаю исправиться, но я очень сильно опаздываю, - сказал я, барабаня пальцами по рулю.
- Это не повод нарушать правила, - ответил он, упорно делая вид, что не замечает купюры.