Я закатил глаза и тяжко вздохнул. Мы покинули спорт-бар. На улице стоял теплый вечер. Хмель снизил градус, и ветерок оказался приятным. Домой идти не хотелось. Мне не нравилась моя квартира, мне в ней было неуютно. Возможно, все дело было в той женщине, которая делила ее со мной. И пусть она сейчас отсутствовала, но Лилькин дух ощущался в половине комнат.
- Так, что не так с твоей невестой? спросил Сема, так же, как и я, подставляя лицо ветру.
- Там все сложно, - усмехнулся я. Она считает, что она у меня есть, а считаю, что это временное недоразумение, которое разрешится в скором времени. И вообще я с Машкой сегодня встречался.
Я широко улыбнулся, вспоминая моего ершистого Светлячка. Сема повернул ко мне голову.
- И что? осторожно спросил он.
- Получил по роже, - рассмеялся я. Она не меняется.
Штырь покачал головой. Его отношение к Машке я знал, он его выразил на нашей субботней встрече. Не то, чтобы Сема негативно высказался в адрес той женщины, которую я считал своей, но неодобрение обозначил. Мне было все равно, что думает друг детства. Впрочем, меня интересовало только мое собственное мнение, а оно было однозначным.
- Все сначала? спросил Сема, я кивнул. Не боишься снова лоб разбить?
- Сем, я ничего не боюсь, - усмехнулся я. В этой жизни я столько раз бился лбом, что там сейчас кожа, как броня.
- А сама-то Машка хочет?
Я бросил косой взгляд на Штыря, и он усмехнулся.
- Ясно, - сказал он. Опять будешь отлавливать ее и караулить у подъезда?
- Это мелко, Хоботов, - стащил я фразу из фильма «Покровские ворота». Но, если придется, то вернусь к старым методам. Когда-то они сработали.
- Ретроград, - хмыкнул Сема. Будет сопротивляться?
Я пожал плечами и снова улыбнулся. Штырь хохотнул.
- Узнаю старого доброго Железяку, - воскликнул он, запрыгивая мне на спину. Но, жеребец!
- Пошел на фиг, Штырина-упырина ! - возмущенно воскликнул я, пытаясь скинуть с себя зарвавшегося приятеля.
На нашу возню поглядывали прохожие, но на дури двух взрослых мужиков это никак не сказалось. Я скинул Штыря, дал ему ногой под зад и рванул в сумрак вечернего парка. Оскорбленный Сема понесся следом за мной, грозя всеми муками ада и, как и раньше, смешно вскидывая свои длинные ноги. Я спрятался за деревом, подставил ему ножку и довольно заржал, глядя на растянувшегося на земле друга детства. Пока веселился, пропустил удар под коленку и свалился сверху. Мы откатились друг от друга, хохоча во все горло.
- Жизнь прекрасна! заорал я.
- Железяка влюбился, - пропищал рядом Штырь, и мы сели, продолжая смеяться.
Господи, если ты там, действительно, есть, спасибо! За Машку и ее испуганно-ждущий взгляд, за Штыря, сохранившего в душе юность, и за мою всепонимающую Ирку. За этот безумный день и за это невероятное искрящееся счастье. Спасибо!