Сначала посмотрел на Бажену игриво, а когда приметил кастрюльку, вдруг принялся чесать лоб, будто его укусили одновременно три блохи.
— Что это у вас? — раздался сбоку чей-то голос.
Бажена обернулась и увидела симпатичного мужчину примерно одного с Богданом возраста. Не такой высокий, да и в плечах уже, но на лицо приятный. Смотрел на нее с явным любопытством.
— Секрет, — хихикнула ведьма, довольная тем, что этот секрет ей больше никуда тащить не нужно. Отвернулась от мужчины и указала продавцу на вожделенные часы: — Мне вот эти, пожалуйста.
Носатый продавец осмотрел Бажену с таким видом, словно она в принципе не очень заслуживает того, чтобы ее в этот магазин пустили. Куда уж такой еще и часы показывать?
— Зачем они вам? — спросил, соединив на переносице свои черные кустистые брови.
— Купить хочу! — отрезала Бажена.
— А деньги в кастрюльке держите? — спросил посетитель сбоку.
— Ага! — кивнула ведьма и открыла крышку.
Тот застыл с отвисшей челюстью.
— Это как? — вытаращился на Бажену он.
А у продавца лоб превратился в гармошку.
— Обалдеть не встать! — прогудел носатый мужик, заглядывая в ведьмину сокровищницу. — Хотите сказать, тут пятнадцать тысяч десятирублевками? Мы их весь день считать будем!
— Да что вы, — покачала головой Бажена, — я за полчаса справилась!
Продавец снова принялся чесать лоб, но кастрюльку всё же взял, правда, со скорбной миной.
***
«Дорогие мои, любимые…» — пела дифирамбы часам Бажена.
Не шла домой — летела. Даже мимо булочной проскочила, ни единой булочки не возжелав, а вот у ресторана вдруг резко остановилась.
Заметила, как к нему подкатил шикарный черный джип, блестящий на сентябрьском солнце. А к нему спешил не кто иной, как…
«Немец!» — прокричала про себя Бажена.
Тот самый, которого ведьма застала когда-то с изогнутым кинжалом в собственном доме.
Она великолепно помнила его лицо — вытянутое, с крючковатым носом, черными кругами под глазами, тонкими, как нитки, губами… Волос черный, как воронье крыло. Выглядел точь-в-точь как тогда, в сорок втором, даже седины не появилось! За семьдесят восемь лет не изменился нисколечко…
Он, сомнений нет.
Как здесь очутился — непонятно, но Бажена выяснит, разумеется.
«Значит, пока я из сил выбиваюсь, борюсь за свою магию, пытаюсь выжить, этот крючконосый жирует, ездит на шикарных машинах, живет… без малого семьдесят восемь лет, ни на день не постарев! Это сколько же в нем силы! Ошиблась я, непростой это немец. Колдун! Возможно, очень древний…»
Вдруг поняла: такому вполне по силе уничтожить род ведьм. Не удивилась бы, узнав, что именно он их всех истребил. Поживился силой, а теперь наслаждался властью.