— И все равно, неправильно, — отчаянно стаяла на своем я, осторожно качнувшись спиной назад. Пытаясь незаметно разделить увеличить пространство между мной и мужчиной.
— У тебя будет все, что нужно для жизни. Многие бояться даже мечтать о таком. Уважение, достаток, безумно долгая жизнь в молодом теле. — Алекс тоже качнулся вперед и теперь его губы почти касались моих. Один несчастный миллиметр разделял наши тела, а теплое дыхание мужчины шлейфом распространялось по коже.
— Может, — пожала плечами я. — С этим я спорить не буду. Но есть кое-что, что ты дать мне не в силах. Даже если сильно захочешь, Алекс. А это то, без чего все остальное не имеет никакого гребаного смысла.
— Что же? — будто с вызовом прошептал он, скользя руками вверх по телу. Я чувствовала коленкой, как напряжен его пах, легкую пульсацию. Это заставило напрячься и отчеканить:
— Любовь. Ты просто… не способен любить. — Алекс замер, а я воспользовавшись минутной паузой, вытянула ладонь из воды, с удивлением и ужасом подметив, что прокол от гвоздя испарился. Лишь маленький, едва различимый шрам говорил то том, что нечто произошло несколько минут назад.
Часть 24
Вечером, когда я читала книгу, в комнату кто-то вошел, предварительно постучавшись. Время приблизительно совпадало с тем, в которого горничная приносила перекус, и я лишь сказала: «Входите», не поворачиваясь.
Но вместо того, чтобы поставить поднос и уйти, гость замер у моего кресла, заставляя поднять голову. Увы, это оказался Алекс.
— Что ты читаешь? — прищурившись, пробормотал он, внимательно вглядываясь в книгу.
Вопрос заставил меня растеряться. Ведь роман был мною позаимствован из личной библиотеки Кроуфорда, страницы книги были затерты, по краям остались заметки карандашом. То есть, альфа не мог не узнать.
Я уже было открыла рот, чтобы ответить, как вдруг передумала. Пожав плечами, равнодушно выдала неправильный ответ:
— «Пигмалион».
Реакция не заставила себя ждать. Алекс тут же воодушевился и открыл рот, чтобы возразить и ткнуть носом в обман, но вовремя заметил коварство в глаза и замолчал.
— И… как? — выгнул бровь он и, обходя журнальный столик с подносом, сев в кресло напротив. Это могло значить лишь одно – уходить Кроуфорд никуда не собирался. Новость эта не обрадовала.
— Нормально, — отмахнувшись, я уткнулась в книгу, всем видом давая понять, что не настроена на разговор. В кое-то веке вечер обещал быть интересным.
— Ты должна поесть, Руби, — послышался голос мужчины, когда я успела прочитать лишь одну строчку. Подняв на него раздраженный взгляд, услышала лишь: