— Потому что она вернется и добровольно отдаст все, что будет нужно…
— А ты добровольно сложишь бразды правления? — Диего переходил границы.
— Что ты несешь?! — Тринадцатый Демон сорвался с карниза и очутился в метре от прилетевшего. — Она почти сдалась! — Он оправдывался? Как мальчишка? Как юнец, у которого молоко на губах не обсохло!
— Ты себя слышишь, Льюис? Что с тобой? Ты забрал ее чистоту. Теперь она нам не нужна. Но при этом ты не выполнил наш общий договор. По правилам, было бы нормально отдать ее тело на растерзание, чтобы остановить смуту в Совете.
— Нет, — Тринадцатый сказал это тихо. — Она будет со мной, пока мне не надоест.
— Ты защищаешь человечку? Каких великое множество? Да за утро Харон может притащить лично для тебя несколько сотен, поставит их всех раком, и ты сможешь делать с каждой все, что вздумается! Все будут непорочными девственницами! Все до одной! Каково я придумал, Льюис? А?.. — Диего рассмеялся, выдержав паузу. Но Тринадцатый не отвечал. — Отдай Совету душу и тело человечки. Пусть демоны разметают их в клочья в знак братского примирения.
— Этого не будет! Убирайся и скажи остальным! Мое вето на этой девочке. Она моя! И я не собираюсь ей с ними делиться! — Льюис порывисто размахивал крыльями так, что вихрь вокруг него становился зловещим. Горящие искры летели в разные стороны, заставляя Диего отгородиться от него рукой.
— Как знаешь, Льюис! — недовольно крикнул Демон Боли. — Я тебя предупредил!
— Убирайся! — яростно рыкнул Тринадцатый.
После исчезновения Диего, Льюис рывком взметнулся и, сложив вдоль тела крылья, камнем упал вниз. С закрытыми глазами он падал до тех пор, пока это было возможно. На протяжении всей скалы, на вершине которой располагалось его логово, к ее основанию, потонувшему в адском бурлящем жидкой магмой пламени. Для чего? Чтобы охладить пыл, подумать и разогнать упрямые стаи черных мыслей. Сначала темно и холодно. Даже демоническая кровь застывала в жилах от мерзлоты, охватившей середину скалы. Так было нужно, чтобы потом…
Когда яркое зарево кипящей магмы стало слепить глаза, он со всего размаху взмахнул крыльями. Едва успел, потому что брызгающие во все стороны огненные капли коснулись его тела. Ввысь. Теперь ввысь…
Он знал, что будет делать. И на этот раз его игрушка не посмеет ему отказать. Обмануть его своей чистотой, льющимися ровными ручейками слезами, искренним взглядом обрамленных пушистыми густыми ресницами глаз. Потому что будет должна. А как иначе поступают в мире людей? Тринадцатый усмехнулся. Достаточно ли подло с его стороны откликнуться на ее просьбу о помощи, а потом спросить должок? Она ведь ему должна. Вот и отработает по полной. Уж он об этом позаботится. Даже знал, с чего начнет.