И мне стоило невероятных усилий не облапать ее прямо на танцполе, не прижать ее к себе изо всех сил, потому что она вся заполнила собой каждую пору в моем теле, и я тихо сходил с ума. Так сильно мне хотелось зацеловать ее полные розовые губы, сжать руки на узкой талии. И опять эти плечи…
Смешно, но я впервые видел Агафонову в столь откровенном платье. Я не стал смотреть на нее тогда на озере, хотя был великолепный шанс. В школе у нас строгая форма, а в лагере она всегда была в скромных целомудренных платьях. И в свое время именно ее скромность так привлекла мой взгляд.
Это же платье хоть и бы длинным, но точно не чопорным. Соблазняло, притягивало взгляд к тому, что теперь было открыто.
Как последний фетишуга хотел вдыхать запах ее кожи и волос, но не делать же мне это при всех, в самом деле.
Только когда попросил ее сыграть для меня, дал волю чувствам. И то, сильно сдерживая свой пылкий темперамент. Дурак, сам себе западню устроил. Сил смотреть на ее мерцающую в неярком свете кожу, не осталось.
Она играла божественно. Вообще ее игра меня покорила с первой минуты, как услышал. И я с тех пор я довольно часто подслушивал, как она играет в церкви.
Но это было впервые, когда она играла для меня. И это только еще больше воспламеняло мои эмоции, которые отправили мою воспитанность в мощный нокаут. Потому что она ответила на мой поцелуй. Снова.
Беззастенчиво сидела на моих коленях, как и я, жаждая большего. И только мысль о том, что это не может произойти здесь, отрезвляла меня. Я не верю ни в Бога, ни в высшие силы, поэтому мысль о том, что я готов был заняться сексом с Агафоновой в церкви мне была абсолютно по барабану. Но не мысль о том, что у нее это будет впервые. Не на табурете же в самом деле.
Ее девственность вызывала счастливую дебильную улыбку. Она реально будет моей. Во всех смыслах этого слова. Быть первым и единственным для нее – ничего сейчас не может быть важнее.
Даже дурацкое примирение родителей, в которое я слабо верю. Точнее не так: тем более дурацкое примирение родителей. Но опять вынужден покориться.
Перед глазами возникли стеклянные двери. Я вошел в ювелирный и, прокашлявшись, в смятении подошел к витринам.
**
POV Полина. Настоящее
Дома стояла суета, стол уже ломился от изысканных блюд, но бабушка все колдовала на кухне, как будто было мало. Я ей помогала, пока мама с папой спорили о чем-то в гостиной. На кухню они зайти не решались, выносить запах готовящейся еды им было трудно.
- Да вы что, волосы пропахнут луком! А его обязательно добавлять в это блюдо?