- Иначе, что? Ударишь? – Надменно смотрела на него, страха не было, лишь жгучая ненависть.
- Я не бью девчонок, но как же ты бесишь, карлик! – рявкнул Захар, сжимая мои плечи так сильно, что наверное останутся синяки.
Он наклонился к моему лицу так близко, что еще сантиметр и он коснется моего носа своим. Со стороны могло показаться, что парень собирается меня поцеловать. Я усмехнулась. Его дыхание, как и мое, было рваным и хаотичным. Он не просто был в бешенстве, он был на грани. И мне хотелось, чтобы его уродливое нутро увидели и остальные.
- Катись к дьяволу, - я показала средний палец. Впервые в жизни.
Захар тут же схватил меня за этот палец, больно выворачивая. Я громко вскрикнула, изогнувшись за ним.
- Полегче со словами и жестами, а то придется тебе в дудку дудеть, а не над клавишами порхать. И как я за тебя еще заступался? – с отвращением произнес он.
- Великий подвиг совершил, - в тон ему, брезгливо ответила я. – Что еще для меня сделаешь?
- Могу превратить твою жизнь в ад. Будешь каждый день плакать в подушку, - пообещал он.
- Не дождешься!
- Поспорим? – с вызовом спросил парень.
- Отпусти меня, - я яростно вырывалась, палец горел огнем. Второй рукой я пыталась ударить его по лицу, но попадала только по плечу. Он даже не моргнул. – Мне больно, полоумный!
Захар тут же оттолкнул меня, и я еле удержалась на ногах, во многом благодаря березе за моей спиной.
- Ничего, Сергеич утешит, - противно усмехнулся он, намекая на что-то грязное, затем развернулся и ушел, оставив меня обессиленно дышать под деревом, посылая проклятия в его темный силуэт.
Глава 7
POV Полина. Настоящее
Запах жаренного лука доносился из кухни, заставляя меня морщить нос и прятаться под одеяло. Опять бабушка готовит свои зажарки, от жирности которых потом желудок сводит еще полдня.
- Полина, просыпайся! – раздался стук в дверь моей комнаты. – Завтрак уже готов.
Выходной же, ба…
Умывшись и переодевшись из пижамы в домашнюю одежду, я вышла на кухню.
- Ба, можно я просто овсянки поем? – На пустой желудок ее блюда было невозможно есть без содрогания.
- Но я же готовила, - недовольно пробурчала она. – Для тебя старалась.
- Но я…
- Никакой благодарности! Только потребительство!
- Хорошо, ба, накладывай, - смиренно ответила я.
И так каждый раз. Прошу с вечера не готовить ничего, с утра не могу тяжелую пищу есть, она кивает головой, и утром наступает момент, когда она накладывает мне кусок жирной свинины. На завтрак.
После завтрака мы вместе занимаемся домашними делами, пылесосим и моем квартиру, собираем пыль, стираем постельное белье. И хотя я готова делать это все одна, бабушка не позволяет, переживая за мою спину и руки. Она спит и видит, как я становлюсь всемирно известной органисткой, и для этого готова положить все, даже свое собственное здоровье. И от знания сего факта во мне уже давно живет гнетущее чувство вины с привкусом комплекса отличницы. Я просто не могу не оправдать ее ожиданий.