— Хуже.
Что может быть хуже тюрьмы? Каторга? Галеры?
— Замечательный мирок, — вздохнула Евгения.
— Да не переживай ты так. Тебе здесь понравится. На вот лучше — угощайся.
Этель достала из кармана горбушку хлеба, разломила и протянула половину Жене.
Вид у угощения был непрезентабельный. К намокшей мякоти прилипли ворсинки ткани и другие соринки неизвестного происхождения. Видимо, остатки того, что лежало в кармане Этель раньше. Евгения уже сутки ничего не ела, однако голода не ощущала. Стресс напрочь убил аппетит, и намокший грязный хлеб его появлению не способствовал. Но дарёному коню в зубы не смотрят. Женя взяла протянутый кусок. Она была благодарна Этель. Не столько, конечно, за саму еду, сколько за желание хоть чем-то подбодрить.
Евгения попыталась смахнуть соринки, повернула кусок корочкой вверх и вдруг поняла, что уже видела эту горбушку с чуть подгоревшим боком раньше. В точности такая же лежала вчера на тарелке в комнате женщины, приютившей на ночь. Выходит, это София угостила Этель хлебом? Или блондинка стянула его?
Жене не хотелось подозревать спутницу в воровстве, но, как бы то ни было, есть хлеб совсем расхотелось. Она вернула его со словами:
— Аппетита нет.
Этель пожала плечами:
— Ну, нет так нет. Хотя на твоём месте я бы всё же перекусила. До города не меньше трёх часов ходу.
Женя смотрела, как блондинка с удовольствием жуёт горбушку. И почему-то подозрения только усиливались. Конечно, не такой уж и большой грех — голодному человеку стащить кусочек хлеба, но ведь Этель и у самой Жени кое-что утянула. А это уже система. Некстати вспомнилась фраза Софии про двух женщин, одна из которых предаст. Теперь Женя уже не считала предсказание бессмысленным набором слов. Она готова была поверить, что глухонемая обитательница дома на отшибе, которая, как оказалось, умеет и слышать, и говорить, действительно обладает экстрасенсорными способностями. Не Этель ли она имела в виду?
Жене очень хотелось относиться к блондинке как к подруге по несчастью. Они обе нуждались в помощи и могли бы поддерживать друг друга. Но надежда на то, что Этель можно довериться, таяла на глазах. Евгении захотелось немедленно всё выяснить. Понять, можно ли не бояться получить от блондинки удар в спину, или всё же лучше держаться от неё подальше. Женя решила действовать в лоб.
— Этель, так зачем ты подменила письма? Верни мне моё.
Вопрос оказался для беспечно жующей блондинки неожиданным. Она нервно сглотнула и закашлялась. Кашляла очень долго. Поначалу натурально, потом начала симулировать. Женя поняла, что пытается таким образом выиграть время. Когда, наконец, Этель остановилась, поглядела на спутницу колюче: