Снова вхожу в квартиру донельзя заведённая, но знаю, что на этот раз я целиком и полностью права, испытывая такие чувства. И я не позволю больше ни Давиду, ни Оксане, ни призракам нашей давно умершей дружбы влиять на мою нынешнюю жизнь. И готова буду отвоёвывать право на это у кого угодно.
Жаль только не знаю, что уже завтра меня ждёт самое непреодолимое испытание из тех, что мне подбрасывала судьба в последнее время. И что пройти его с честью я смогу вряд ли.
Этот день… странный. Вроде бы ждала его и успела себя заверить в том, что хочу замуж за Славу, а с самого рассвета чувствую себя не в своей тарелке.
— Поешь, — настаивает мама. — Скоро ехать уже.
— Не хочу.
От одного вида овсянки меня тошнит. И от фруктов тоже. Мне нужно, чтобы от меня отстали, чтобы я осталась одна и попыталась совладать с собой. Но рядом мама, тётя Наташа, которая досадует на то, что не будет традиционного выкупа невесты и всякой другой ужасной ерунды. Приходится с ними мириться.
В целом свадьба соответствует всем моим потребностям — небольшое количество приглашённых гостей, никаких обрядов, никаких ритуалов. Я с мамой и тётей Наташей еду в ЗАГС, где меня ждёт Слава и исключительно близкие родственники и друзья с его стороны, а после мы вечером празднуем в небольшом отеле на берегу Финского залива. С медовым месяцем придётся подождать — у моего будущего мужа множество планов на начальный этап работы фирмы, а я и рада. Кататься по курортам и делать вид, что получаю удовольствие от путешествия — выше моих сил.
Будущий муж. Слава. Наверное, я до последнего не поверю в то, что всё теперь обстоит именно так. И что совсем скоро я стану называться женой Славы. И всё же — выбора у меня просто нет, да я и сама его не желаю.
В ночь перед свадьбой думаю о словах Невского, что он сказал мне каких-то несколько часов назад, и понимаю, что я им попросту не верю. Это выдумка, попытка в очередной раз сделать так, чтобы я зачем-то осталась с ним. И мне это не нужно. Теперь — не нужно.
— Аль, пошли, помогу надеть платье, — вздыхает мама, когда я в очередной раз «подвисаю» над чашкой чая.
— Идём. И пожалуйста, скажи уже тёте Наташе, что я взорвусь, если она не угомонится.
Мама провожает меня обеспокоенным взглядом, когда я иду в свою комнату. Но мне плевать — хочу уже наконец добраться до чёртова ЗАГСа, стать женой Славы, отметить свадьбу, если уж так положено, и начать жить той самой «другой» жизнью. Которую я заслуживаю, чёрт бы всё побрал!
Удивительно, но стоя перед женщиной, которая что-то там рассказывает об институте брака и семьи, я понимаю, что погрузилась в состояние покоя. Не знаю, было ли это подспудным желанием, или же вполне себе осмысленным, но пока ехали на Фурштатскую, я несколько раз ловила себя на мысли, что желаю, чтобы произошло какое-то событие, которое расстроит эту свадьбу. Например, приехал бы Давид, и сказал бы, что его подозрения подтвердились. Или метеорит бы упал на город. Ну, хоть какой-нибудь форс-мажор, что отменил бы моё замужество.