Вот только моя злость лишь раззадорила его. Чувствовала себя рассерженной кошкой, которую он пытается приручить, не боясь, что она его расцарапает.
— Так докажи это, Оля. Всего лишь один поцелуй.
Всплеск воды, словно звук закрывшейся мышеловки. Мы стояли слишком близко, гораздо ближе, чем стоило бы с учетом наших отношений. Вот только отступать уже поздно, и мы оба это понимали. Даже я. Павел провел подушечками пальцев по моему подбородку. Второй рукой сжал мою ладонь, как будто пытался предотвратить попытку побега. Но он в мои планы не входил.
— Один поцелуй, Оль, и если я почувствую, что твои слова — правда, я отступ-лю. Обещаю.
Я сделала к Павлу шаг. Знаю, что он всегда держит обещание. Один поцелуй — это ведь несложно? Встала на носочки и потянулась к нему. Павел замер в ожидании, словно боясь спугнуть. Один поцелуй, ведь это ничего не значит. По крайней мере, Волков хочет, чтобы я так думала. Вместо губ почти вплотную придвинулась к его уху и прошептала:
— Я не собираюсь играть по твоим правилам.
Мягко, нежно, почти ласково. Мне даже интересно — он действительно считал, что я могла попасться на такую простую уловку? Пять лет назад, когда мы познакомились — возможно. Но с тех пор я сильно повзрослела. Тем не менее продолжала стоять вплотную к нему, ощущая его жаркое дыхание. Это опасная близость, но мне слишком интересна его реакция, слишком интересно узнать, что он будет делать, именно поэтому я не отступаю. Опасная позиция, но любопытство сильнее.
— Я и не заставляю. Просто пытаюсь немного отвлечь, — сказал Волков.
Какой он заботливый! Догадываюсь, каким способом хочет меня отвлечь Павел. После чего утро я встречу в его постели, но уже без каких-либо сомнений о прове-денной вместе ночи.
— Ты так уверен, что у меня с Антоном все кончено?
Павел кивнул:
— Я тебя знаю. Сомневаюсь, что простишь его.
— Тебя я тоже не собираюсь прощать, — сказала я.
— Поживем — увидим, выживем — узнаем. У нас еще много времени, — улыбнулся Павел. — Как всегда, самоуверен. — Сейчас нужно подумать о том, что наша дочь вполне может спать в комнате одна. Она уже большая девочка. А тебе нужна своя комната. Прости, к себе не пущу. Ты ночью постоянно пинаешься и ворочаешься… — От наглости потеряла дар речи. Мало обвинения, так он еще предполагает, что я хочу ночевать у него?! — Хотел давно тебе сказать, но боялся обидеть… — А сейчас, значит, не боится? У меня возник вопрос к себе прошлой — как я могла влюбиться в такое наглеца?! — Есть какие-нибудь пожелания? Или на мой вкус?
Пожала плечами.
— Думаю, на твой. Вряд ли комната понадобится надолго.