Документы Вячеслава в дежурной части сотрудникам милиции не понравились, точнее не сами документы, а то, кому они принадлежали. Нет, так-то сам Слава им тоже был вполне симпатичен, просто побоялись возможных последствий. Понятное дело — не ясно, как отреагирует папаша этого мальца на инцидент, и, само собой, лучше с ним не связываться. И потому, еще несколько раз уточнив, что мальчишки действительно на обидчиков заявлять не собираются, их обоих отпустили.
Они шли по уже стемневшим улицам прочь, подальше от «ментовки». Эйфория охватывала их. Как бы ни относились они друг к другу, задержание обоим сулило большие проблемы.
— С Настькой ты, конечно, загнул, — усмехнулся Сергей и предупредил на всякий случай, — она бы на такую лажу, что я ее парень, точно не подписалась бы.
— Ну, во-первых, никто ее, как видишь, не спросил, — резонно заметил ему Слава, — а если бы и спросили, для меня она бы подтвердила.
Сергей хмыкнул. Смелое заявление: «Для меня!». Хотя, может, этот хрендель ей нравится. Вполне ведь возможно такое? Учатся они в одной школе, и родители у обоих состоятельные. Так что они очень даже подходят друг другу. Вот как начнут встречаться, так будет у Сергея не одна головная боль, а две. При этой мысли он удрученно вздохнул. Вздох отдался резкой болью в груди, и Серега тихо охнул.
— Что, больно? — язвительно засмеялся мажорик. — Ничего-ничего, я месяц в больнице валялся, так что тебе, считай, повезло. Ходить хотя бы можешь.
— Кто виноват, что ты и твои друганы, бить не умеете, — не удержался, поддел Сергей. А ведь мог сейчас снова схлопотать — из него в данный момент боец никудышный. Рядом шедший, похоже, это прекрасно видел и продолжал добивать лишь словами.
— Ага, а твои друзья пиндец какие зашибательские! Слили тебя всего в говно!
Сергей, однако, больше не стал задираться, лишь грустно согласился:
— Ты прав, друзья были так себе…
Они некоторое время шли молча, потом Славка спросил:
— Тебе сейчас куда?
Сергей неопределенно пожал плечами.
— К матери, наверное, загляну, если пустят. Херово что-то мне, все же. Отлежаться надо, а то за самоволку еще получать впереди.
— Самоволку?
— Я же на исправительных работах, — пояснил, кривя губы Сергей.
— Понятно, — по виду Славки было видно, что ему ничего не понятно. — Ладно, давай, — махнул он на прощание. — Дойдешь, наверное. Поправляйся, — его лицо озарил хищный оскал.
— Ага, и тебе не хворать, — вяло отозвался Сергей и тихо похромал в сторону дома.
Эйфория и адреналин спадали. Боль усиливалась, на душе становилось паршиво. Ни дома, ни друзей — ничего и никого. Только лишь кому-то что-то должен. Может, хоть с этим Славкой счеты, наконец, свели? Промелькнула надежда, что претензии пострадавшей стороны исчерпаны, но потом и на это стало наплевать. Апатия полностью накрыла его. Дойти бы — была первая мысль, вторая — пустили бы. Остальное он будет решать в порядке очереди, по мере поступления.