— Прекрати меня разглядывать, я чувствую себя, как муха под микроскопом, — процедила Эмма сквозь зубы.
Я подскочил, осознав, что в самом деле беззастенчиво ее рассматриваю.
— Извини. Не думал, что тебя можно смутить, — ухмыльнулся я, отворачиваясь. Щеки мои горели, будто меня застукали за чем-то неприличным.
— Полагаю, тебя тоже невозможно смутить, но если я начну в бинокль рассматривать твои штаны в том месте, где сходятся ноги, думаю, ты почувствуешь себя не в своей тарелке.
Я наконец расхохотался. До слез. И ощутил, как немного спало внутреннее напряжение, которое сковывало меня в последние дни.
— Пожалуй, я приму твое предложение и после обеда избавлю тебя от своего присутствия.
— Спасибо небу, — пробурчала Эмма, даже не взглянув на меня, снова погрузившись в работу.
Я еще раз украдкой посмотрел на нее. Невероятно симпатичная женщина и замечательный друг. А также очень способный архитектор.
Исключительно, чтобы не смущать ее, я взял телефон и проверил дату на дисплее. Оказывается, была среда! И это обстоятельство высекло в моем мозгу одно воспоминание: Пьера говорила, что по средам рано освобождается. А двойняшки сегодня уехали на целодневную экскурсию на автобусе в Рим! Все складывалось очень удачно для очередной прогулки по городу. Главное — чтобы у Пьеры не оказалось других планов.
****
На встречу с Пьерой я опоздал минут на десять: задержал позвонивший клиент, с которым мы долго обсуждали внесение изменений в проект. Положив трубку, я схватил свои вещи и ринулся к выходу. Эмма даже рта не успела открыть, хотя ее наверное интересовало, куда я так стремительно помчался. Я улыбнулся про себя. К завтрашнему дню я уже что-нибудь придумаю. Я ведь не собирался рассказывать, что, как мальчишка, тороплюсь на свидание. Во-первых, Эмма тогда вечно будет подшучивать надо мной, во-вторых, пока Пьера оставалась моим секретом, о котором знала только Иоланда, в-третьих, все эти прогулки нельзя назвать «серьезными отношениями», потому и рассказывать не о чем.
Я в буквальном смысле несся по городу. Ветер свистел в ушах, прохожие провожали меня удивленным взглядом и даже расступались перед мной. Так было, пока я не оказался на улице, запруженной туристами. В тот момент я понял, что их в нашем городе слишком много, и перешел практически на шаг, чтобы никого не сбить.
Наконец, запыхавшись, я влетел на Piazza del Duomo и обвел ее блуждающим взглядом. Пьера скромно стояла напротив Дуомо и ела мороженое. В Орвието уже пришло настоящее лето, хотя на календаре май два перевалил за середину. На Пьере был надет легкий цветастый сарафан и белые босоножки, а волосы она убрала в высокий хвост. Я широко улыбнулся и метнулся к ней.