— Я не знал, что у русалок есть выбор.
Что-то было в голосе Рейса… Сукин сын. Люк хмуро посмотрел на друга:
— Ты ведь знал?
— Что Мина не сирена? — Рейс подошел немного ближе, его голос стал сильнее. — Я подозревал. У нее не было такого холодного прикосновения, если ты понимаешь, что я имею в виду. Слишком нежная внутри.
Люк посмотрел на свое кольцо.
— Она хотела, чтобы я использовал Око, чтобы забрать ее темную силу. Она не понимала, что вовсе не темная. — В тот момент он ненавидел Око. Ненавидел весь гребаный мир. — Почему ты не предупредил меня, чтобы я держался от нее подальше?
— Потому что думал, что ты тоже заслуживаешь шанса обрести счастье.
Люк резко вскинул голову.
— Скажи мне правду, о великий повелитель тьмы. — Титул звучал насмешливо, но взгляд Рейса был абсолютно серьезен. — Разве ты не был счастлив с ней?
— Да.
Рейс развел руками.
— Тогда почему ты не сражаешься за нее? Почему не используешь свою силу, не используешь чертово Око, не используешь все, что у тебя есть, чтобы удержать ее рядом с собой?!
Рейс хотел знать правду. Значит, Люк даст ему это.
— Потому что я люблю ее. И считаю, что это больше, чем мое собственное счастье…Я хочу ее. Хочу, чтобы у нее был выбор. Хочу, чтобы у нее было все, чего она желает больше всего.
У Рейса от удивления отвисла челюсть.
— Значит, я убью несколько человек. — Люк решительно кивнул. — Я буду сеять ужас и ад и проведу остаток своей чрезвычайно долгой жизни, скучая по русалке, которая даже не вспомнит меня. Такое случается, как видишь. Ты знал об этом?
Ройс покачал головой:
— Нет, Люк…
— Вот почему ее мать так и не вернулась за ней, — мрачно продолжал Люк, не переставая говорить. — Когда русалка возвращается в океан, она забывает о своей человеческой жизни. Как будто этого времени никогда и не было. Чем дольше находишься в воде, тем больше исчезают твои воспоминания. — Он горько усмехнулся. — Ну и как тебе мой личный ад? Я никогда не забуду ее, но Мина даже не вспомнит моего имени.
Жестокий поворот судьбы.
— Люк, твою мать… Прости. Я не знал…
Люк выдохнул, и из его легких вырвался клуб дыма. Пора было его зверю выйти наружу.
— Оставайся на острове. В Кисе дела вот-вот пойдут совсем плохо.
— Люк…
Он взлетел прямо в воздух, двигаясь быстро, легко передвигаясь, и зверь начал охотиться на свою добычу.
«Может быть, мне стоит так и остаться. Не притворяться больше мужчиной. Я потерял ее, так какой в этом гребаный смысл? Какой смысл пытаться держать себя в руках? Она ушла.
И мне… больно».