Все еще стоя на коленях рядом с ящиком, она посмотрела на Гаррика.
Он улыбнулся очаровательной улыбкой, которая так давно одурачила ее.
— Надень его, — настаивал он.
Дрожащими пальцами она поднесла его к горлу. Она запустила руки под волосы и застегнула застежку на шее. Оно легко соединялось и плотно прилегало к ее коже. Черное, с тяжелым изумрудным камнем посередине…
Что-то вонзилось ей в горло, молниеносный укол, похожий на удар ножа. Она схватилась за колье, но оно не поддавалось. Казалось, словно оно прицепилось к ее коже. Она вцепилась в него, потому что боль стала невыносимой. Было так больно и…
Гаррик поднял руку и показал маленькое устройство, зажатое в его пальцах.
— Если перестанешь бороться, будет не так больно.
Она замерла.
— Хорошо. Видишь… о чем я говорю… восстановление наших отношений, один болезненный шаг за другим.
Возможно, он и не слышал ее, но она все еще злилась на него.
— Ты гребаный…
Мина испытала потрясение. Она попыталась заговорить, но с ее губ не сорвалось ни звука.
И он, казалось, наслаждался ее потрясением.
— Это просто замечательно. — Он махнул рукой, и дверь ее камеры тут же открылась. — Сработало как заклинание.
Она снова попыталась заговорить.
— Ты больной сук…
Ни звука. Ее губы шевелились. Она произносила эти слова одними губами, но не издавала ни звука.
Он схватил ее за руки и притянул к себе. Мужчина страстно поцеловал ее в губы, и она вцепилась ногтями ему в щеку. Но Гаррик только рассмеялся.
— Это действительно амулет, моя Мина. — Он постучал пальцем по изумруду на ее колье. — Другие паранормалы решили сотрудничать с моей командой. Ты должна сделать то же самое. — Он погладил пальцами ее кожу, прямо над кольем, задержавшись возле учащенного пульса. — Мне его подарила ведьма. Сказала, что знает, как управлять твоей силой. Конечно, я попросил наших техников немного изменить вещь. Когда наука и магия работают вместе, результаты весьма впечатляющие.
Нет, они ужасные.
— Теперь я контролирую тебя. — Он обвил пальцами ее шею. — Только я могу снять ошейник.
Ошейник. Теперь он уже не притворялся. Она тоже не стала. Мина позволила ему увидеть ненависть в ее глазах.
— Ты будешь говорить, когда я позволю тебе говорить. Ты будешь выполнять приказы, которые дает тебе мое агентство. Ты сделаешь в точности то, что тебе скажут… или я позабочусь, чтобы ты больше никогда не заговорила. Я могу забрать у тебя твой голос. Попробуешь его разорвать, и до конца своих дней останешься беспомощной.
Нет, она не станет беспомощной. У нее не будет силы принуждать других, но она все равно сможет сражаться. Он не понимал ее и никогда не поймет. Она пошла к Люку, потому что хотела, чтобы у нее отняли эту ужасную силу.