– Щекотно же! А ну держись! – скомандовал Боев, присев, захватил меня под коленями и снова вскинул на спину, теперь как рюкзак. И поскакал вперед под мой хохот и визг.
Так мы и ввалились в торговый зал: все в снегу, запыхавшиеся, он, довольно скалящийся всем вокруг, толкающий вперед прихваченную по пути тележку, и я, болтающаяся на его спине с наверняка идиотской улыбкой, от которой уже болели щеки.
– Ну как, хорош жеребец у тебя? – подмигнул Андрей, когда наконец сползла с него у прилавка с хлебом.
– Лучший.
– И это ты еще верхом скакать-то по-настоящему и не пробовала, – ухмыльнулся похотливый котяра, облапал мою ягодицу и кратко, но смачно чмокнул в губы, под раздраженное фырканье какой-то солидной дамочки в мехах . – Ну мы это исправим, как только домой приедем.
А у меня мигом дух захватило от чувственного обещания в его рокочущем голосе.
– Не смей краснеть и смотреть вот так, Катька, – почти грозно рыкнул он. – А то класть я хотел на все продукты и бухло. Знаю я одно местечко, где можно нализаться и голод перебить.
– Боев! – шикнула я, не в состоянии прекратить это наше безбашенное веселье, и рванула вперед по проходу. Но разве от разошедшегося хищника сбежишь, особенно если не сильно-то стараешься.
– А что, неправда? – совсем не тихо «зашептал» Боев в мой затылок, мигом догнав. Бедную тележку он небрежно волочил за собой, громыхая ею обо все углы. – Там такое разнообразие вкусов – мм-м. Сначала солененькое такое, дразнит распробовать хорошенько…
– Андрей!
– Потом все влажнее и слаще, острее. По языку течет, по губам, а пахнет как! Трепещет, вкусное, горячее, жрал бы и жрал.
– Ну Боев! – уже откровенно взмолилась я, чувствуя, что у меня и мышцы бедер задрожали, и внутри свело, сладко потянуло, будто он вытворял все сказанное наяву.
– Расплата, красавица моя! – фыркнул засранец довольно. – Кто дразнил меня в машине?
– Больше не буду, – пробурчала я, стараясь хоть чуть собраться с мыслями и заняться уже закупкой.
– Я тебе не буду.
Полки действительно сверкали пустотой почти везде, но Боев велел мне плюнуть и не расстраиваться. Нашей скудной добычей стали пара бутылок коньяка, шампанское, копченая колбаса, банка огурцов, майонез, здоровенный кусок сыра и гора конфет.
– Люблю я сладкое, – ухмыльнулся Андрей на мой вопросительный взгляд.
– А елка? – вспомнила я уже на кассе.
– Да блин! – закатил глаза Андрей.
– А вы гляньте за нашим зданием, там елочный базар, – посоветовала средних лет кассирша, смотревшая на нас почему-то с теплотой, хотя мы вели себя как пара дуркующих подростков. Стоило мне наклониться над тележкой, Боев мягко отпихивал меня бедром и выкладывал все на ленту сам, сопровождая это причитаниями об эксплуатации нещадной жестокой девицей.