– Раз, – громко говорю я, теперь громко. – Два.
Это ребячество, но оно меня забавляет. Дверь открывается за доли секунд до трех. Вхожу. Всего три человека, не хочет демонстрировать количество своих людей, словно мы не знаем этого сами. Один идёт за мной, как приклееный, след в след. Дома все так же, только прибавился запах оружейного масла. Мне кажется, здесь очень много оружия.
Жена ждёт меня в гостиной первого этажа. Большая, роскошно обставленная комната, окнами смотрящая на сад. Такая роскошная, что давит, недаром я не любил этот дом. Аделина сидит, нога на ногу, как всегда, прекрасна, но заметно нервничает.
– Ты играешь не по правилам, – замечает она, прикусывает полную губу. – Мы так не договаривались.
– Плевать, – улыбаюсь я. – Я хочу видеть своего сына.
Теперь она улыбается – вспоминая, сколько власти у неё надо мной, снова обретая уверенность в себе.
– Он спит, – спокойно уже отвечает Аделина. – Я не стану будить свою крошку по твоей прихоти.
Закрываю глаза. Терпение. Я и не верил в то, что сына мне покажут, но попробовать стоило.
– Тогда Катя.
Катю вводят уже через минуту – ожидали такого поворота событий и торга тоже. Я жадно ощупываю её взглядом – цела. Нет кровоподтеков на фарфоровой коже, все веснушки в наличии, каждая, на своём месте. Пружинки непослушных волос собраны в привычный пучок. На футболке след от засохшей детской смеси, значит Лев с ней. Выдыхаю.
– Пошла вон, – говорю жене, она смеётся и выходит.
В два больших шага пересекаю расстояние до Кати. Обнимаю. Прижимаю к себе крепко – крепко, до хруста костей, именно так, как все эти дни и мечталось. Сначала она с готовностью приникает к моей груди, а потом пытается остраниться, вызывая в моей душе бурю протеста – я ещё не натрогался, не надышался ею.
– Давид, – говорит Катя и голос её напряжен. – Не волнуйся, со Львом все хорошо настолько, насколько может быть. Зуб второй вылез. Как будто ползать хочет, но не получается, рано ещё…
В её голосе недоговоренность. Теперь я всматриваюсь в её лицо. Щеки осунулись, резко обозначая скулы – острых углов в любимой Катьке стало больше. Я жду. Я чувствую, что она не все сказала.
– Но, – подталкивая её к продолжению.
– Но я не могу так больше, Давид, – виновато отводит взгляд. – Я просто устала…когда все закончится, когда ты заберёшь своего сына, я больше…больше не хочу тебя видеть. Это выше моих сил, Давид. Я хочу обратно в свою жизнь.